|
СТИХИ ПАМЯТИ АДМИРАЛА КОЛЧАКА
Адмиpалу Колчаку
Твоя звезда, как яpкий метеоp На небосклоне гибнущей России. Пpедательство и подлый пpиговоp, И кpовь окpасит снег, как небо синий.
Твоя судьба...О этот стpашный pок. От южных бухт твой путь к снегам Сибиpи. И видит Бог, ты сделал все, что мог! Но все, что сделал ты - вpаги сгубили.
Погиб твой флот, и аpмию в снегах Метели и вpаги похоpонили... Не таял снег на золотых оpлах, А над отчизной коpшуны кpужили.
АКРОСТИХ
Вернулись времена, проклятые, Батыя - Едва оправившись от ратного ярма, Расправив спину, гнулась вновь Россия, Хватая Ленина покорно стремена.
От старого все худшее осталось - Вернулись в жизнь: тюрьма, насилье, казнь, Над разумом невежество смеялось ("Ы" - строчки не начнешь, хотя б грозила казнь).
И над страною, ужасом кровавым, Позоря мировой социализм, Равняя правого с преступным и неправым, Ад, вместо рая, создал большевизм.
Вставали ужасы и близко, и далеко; Испуганно на нас косился Мир; Туман, отравленных! угрозой, полз с Востока, Европе брошен был в лицо позорный "мир".
Лилися слезы, кровь, проклятия звучали ("Ь" - так же, как и "Ы" - ни слова не начнешь) А на знаменах дерзко выступали Девизы равенства - пятнал их штык и нож.
Мучителей, похитивших доспехи, Из вечного хранилища идей... России помогли тогда герои - чехи, А с ними привела Сибирь богатырей.
Лихих борцов за попранное право, Которых не страшил упорный "красный" враг. Они не гнулись "влево" иль "направо" - Любовь к родной стране была героев слава;
Чех Гайда встретились и адмирал Колчак... Ах! Помоги им Бог, Геройство и Свобода К покою привести жизнь русского народа, Измученного дикою враждой!
Геройской Армии орлиные полеты, Единой мыслью поддержи святой, Надеждой радостной! В кавычках "патриоты" Есть на Руси - могучею рукой
Рассей их навсегда с дороги Возрожденья, Атак, борьбы за попранный закон, Любовь забытую, разорванные звенья Гонимых идеалов всех времен.
Ад на земле не должен оставаться - Изгнать его святой и общий долг, Долг каждого за Родину сражаться, А не бездействовать - живуч багровый волк...
Внепартийный. "Уральская жизнь" (Екатеринбург). -1919. -11 мая.
Марш Ижевского полка Сибирской армии адмирала Колчака
Сорваны цепи кровавого гнета, Дружно врага опрокинул народ. И закипела лихая работа, Ожил рабочий и ожил завод. Молот заброшен. Штыки и гранаты Пущены в ход молодецкой рукой, Чем не герои и чем не солдаты Люди, идущие с песнями в бой? Люди, влюбленные в светлые дали, Люди упорства, отваги труда Люди как слитки железа и стали, Люди, название которым - руда. Кто не слыхал, как с врагами сражался Ижевский полк под кровавой Уфой, Как с гармонистом в атаку бросался Ижевец - русский рабочий простой. Годы пройдут над Отчизной свободной, Сложится много красивых баллад, Но не забудется в песне народной Ижевец - истинный русский солдат.
НА СМЕРТЬ А. В. КОЛЧАКА
Когда бы он путём терновым Вошел в спасённую Москву, Венцом покрыли бы терновым Его победную главу.
Освобожденная Россия Ему бы молитвы принесла, И был бы он тогда Мессия, Её избавивший от зла.
Жестокий рок судил иначе; Бесстрашный вождь, прямой солдат, -- Не в схватке честной и горячей Нашёл он ранний свой закат.
Своими честными очами Он проглядел измены яд. И, осуждённый палачами, Он палачами был распят.
И там, в стране порабощённой, Где он погиб, где он распят, Под крик победы исступлённый Знамёна красные горят…
Но день придёт, когда свободным Порывом движима, страна Склонит пред прахом благородным Колени, горечи полна.
(Стихотворение было напечатано 25 марта 1920 года в газете "Славянская заря")
Александр Розенбаум
Романс Колчака (Кусок земли)
Кусок земли, исхлестанный ветрами... Сухою веткой где-то хрустнет вдруг наган... Заиндевелыми еловыми бровями Глаза очертит где-то белая тайга...
Прошу: будь ласков с теми, Бог, кого оставлю На этой милой, столь забывчивой земле. Прошу: войди в мой дом, прикрой плотнее ставни, Чтоб из окон не виден был кровавый след.
А теперь я готов, господа или как вас там! Верой-правдой служить не дано Тем, кто веры не знал, и кому правда не чиста, Тем, кто небо зажег над страной.
Не сметь срывать с меня гвардейские погоны! Не сметь касаться лапой русских орденов! Оставьте институткам этот бред ваш революционный! И отпустите к матерям мальчишек-юнкеров...
Позволю извинить себе убогость мыслей ваших черных. Но не могу простить нечищеный наган. Того, что в смертный час мой вы стоите не по форме, Небритость ваших щек и этот жуткий перегар.
А теперь я готов, господа или как вас там! Верой-правдой служить не дано Тем, кто веры не знал, и кому правда не чиста, Тем, кто небо зажег над страной.
Я принимаю свой парад последний Идут полки мои под царственный венец Святой отец, святой отец, души предсмертной собеседник, Уже лежит, лицом разбитым ткнувшись в снег
Земля вас не возьмет и море вас не примет. Да, можно научиться убивать врагов, Но верьте мне, но верьте мне - тысячелетие отринет Тех, кто решился разменять его на год...
А теперь я готов, господа или как вас там! Верой-правдой служить не дано Тем, кто веры не знал, и кому правда не чиста, Тем, кто небо зажег над страной. Тем, кто веры не знал, и кому правда не чиста, Тем, кто небо зажег над страной...
Сергей Остроумов
"ЗВЕЗДА АДМИРАЛА"
(к 5-летию премьеры спектакля "Звезда Адмирала" об А.В. Колчаке)
В Иркутском драмтеатре Премьеру играли. Зал полон, притих, Все ждут Колчака. В 20-м году Меня расстреляли. И вот бенефис Моего двойника.
Он вышел на сцену Высокий и стройный. Правитель Верховный, Моряк и Герой. Немного похож, Голос хриплый, спокойный. Железная воля… Вперёд! Я с тобой! Меня он не видит, Но чувствует сердцем. И, сильно волнуясь, Он слово сказал. Зал вздрогнул. И обмер. Лишь шёпот, Как ветер: "Смотрите, смотрите: Колчак! Адмирал!"
На сцене прошли мы Весь путь мой тернистый: Морские походы, Войну и Любовь. Бал белый в Кронштадте, Допросы чекистов: Так кто же в ответе За русскую кровь?!
Спектакль окончен. Но нет оваций. Лишь слёзы на лицах И чувство вины: "А мы ведь не знали, Кого расстреляли. Прости нас, Всевышний, Прости!"
Свети же, свети, "Звезда Адмирала"! Зови к покаянью народ! В 20-м году Меня расстреляли. А тело спустили Под лёд…
7 января 2003 года.
Сергей Бонгарт
ПАМЯТИ АДМИРАЛА КОЛЧАКА
Он защищал страну от смуты, Как только мог. Но дьявол карты перепутал, Оставил Бог.
Смерть лихорадочно косила Со всех сторон, Тонула, как корабль, Россия А с нею - Он.
Его вели между вагонов, Как черти в ад. Разило водкой, самогоном - От всех солдат.
Худой чекист, лицо нахмуря, Отдал приказ... А он курил, - как люди курят, - В последний раз...
Шел снег. Медлительно и косо, Синела мгла... Уже кончалась папироса И пальцы жгла...
- Повязку? - Нет, со смертью в жмурки Играет трус. Он видел силуэт тужурки, Скулу и ус.
И портсигар отдал солдату: "Берите, что ж Не думайте, что мне когда-то Еще пришлось..."
Ночная мгла уже редела, Чернел перрон, И как всегда перед расстрелом Не счесть ворон.
Они, взметнувшись, к далям рвутся, Летят, летят... И виснут тучи над Иркутском, И люди спят.
В. ЯН
Колчак
Толпа пылала жаждой свежей крови, И с пулеметной лентою матрос, Держа наган взведенный наготове, С усмешкой множил море горьких слез. Под гик и свист, георгьевскую ленту Покрыв позором славы палачей, Он, потакая шалому студенту, Кричал: "Долой начальство и царей!..."
На кораблях, где бухта стелет воды, Флаг с голубым Андреевским крестом Сменился красной тряпкою свободы Над обезглавленным, развенчаным орлом. Пылают топки пламенно и ярко. И мичмана, под пьяный, грубый смех, Летят живьем в огонь. И в кочегарке Творит Молох свой суд один для всех...
На корабле, покинутом командой, Ходил спокойно прежний адмирал, Без тени страха смерти перед бандой Он, не спеша, по палубе шагал: Недавно он был первым командиром, Морской простор он Родины берег, Хранил он честь России перед миром, Был властелином бури и тревог... Но час пробил, - и попрана присяга. Герой не вправе голову склонить: Он был слугою спущенного флага И будет верность Родине хранить...
Шумит толпа разнузданных матросов, На вид спокоен смелый адмирал, Он ждет без страха дерзостных вопросов. Он знает: час решительный настал!.. Со всех сторон, как в стужу волчья стая, Желая справить свой кровавый пир, Подходят ближе, медленно ступая, Они туда, где ходит командир...
- "Извольте сдать команду, чин и шпагу! Нам царь не царь, и вы не адмирал. Учтя всю вашу доблесть и отвагу, Так повелел наш флотский трибунал!..." Колчак, спокойно выслушав матроса, Чеканя слово, точно звон монет, У бухты стоя свернутого троса, Толпе презренной бросил свой ответ: - "Мой пост я вам охотно уступаю: Я был и есть Российский командир, Присягу я свою не нарушаю, И для меня позорен ваш мундир!... Но кортик мой с брильянтовой короной - Царем в награду мне за службу был. Не в вашей власти, кровью обагренной, Отнять все то, что честно заслужил!..."
Колчак стоял в спокойствии бездушном; Окинув взглядом палубу и порт, Он кортик снял и жестом равнодушным Переломил и вышвырнул за борт... Толпа стояла в сумрачном смущенье И расступалась медленно пред ним, А Севастополь, бурный в отдаленье, Стелил пожара будущего дым...
Сергей МАРКОВ
ПОЛЯРНЫЙ АДМИРАЛ КОЛЧАК
Там, где волны дикий камень мылят, Колыхая сумеречный свет, Я встаю, простреленный навылет, Поправляя сгнивший эполет. Я встаю из ледяной купели, Из воды седого Иртыша, Где взлетела, не достигнув цели, В небеса моряцкая душа. В смертный час последнего аврала Я взгляну в лицо нежданным снам, Гордое величье адмирала Подарив заплеванным волнам. Помню стук голодных револьверов И полночный торопливый суд. Шпагами последних кондотьеров Мы эпохе отдали салют. Ведь прошли, весь мир испепеляя, Дерзкие и сильные враги. И напрасно бледный Пепеляев Целовал чужие сапоги. Я запомнил те слова расплаты, Одного понять никак не мог: Почему враги, как все солдаты, Не берут сейчас под козырек. Что ж считать загубленные души, Замутить прощальное вино? Умереть на этой красной суше Мне, пожалуй, было суждено. Думал я, что грозная победа Не оставит наши корабли... Жизнь моя, как черная торпеда, С грохотом взорвалась на мели, Чья вина, что в злой горячке торга, Убоявшись моего огня, Полководцы короля Георга Продали и предали меня. Я бы открывал архипелаги, Слышал в море альбатросов крик... Но бессильны проданные шпаги В жирных пальцах мировых владык. И тоскуя по морскому валу, И с лицом скоробленным, как жесть, Я прошу: «Отдайте адмиралу Перед смертью боевую честь...» И теперь в груди четыре раны. Помню я, при имени моем Встрепенулись синие наганы Остроклювым жадным вороньем. И сомкнулось Время, словно бездна, Над моей погасшею звездой. А душа в глуби небес исчезла, Словно в море кортик золотой...
Зоя Ященко и гр."Белая Гвардия"
Памяти А.В.Колчака
Еще не сорваны погоны И не расстреляны полки. Еще не красным, а зеленым Восходит поле у реки. Им лет не много и не мало, Но их судьба предрешена. Они еще не генералы, И не проиграна война.
У них в запасе миг короткий Для бурной славы и побед, Сентиментальные красотки Им восхищенно смотрят вслед. А на парадах триумфальных Их ждут награды и чины, Но эти сцены так фатальны, А эти лица так бледны.
Кровавая, хмельная, Хоть пой, хоть волком вой! Страна моя родная, Ах, что ж ты делаешь со мной?!
Горят фамильные альбомы В каминах жарких на углях. От стен Ипатьевского дома Уже накатывает страх. Уже сошел с небес мессия И помыслы его чисты. Свой вечный крест несет Россия, Считая свежие кресты.
Вчера изысканные франты, Сегодня - рыцари войны, Они еще не эмигранты, Они еще ее сыны. Но жизнь прошла, как не бывало, И не оставила следа. На горизонте догорала Их путеводная звезда.
Кровавая, хмельная, Хоть пой, хоть волком вой! Страна моя родная, Ах, что ж ты делаешь со мной?!
Последний выстрел с сердцем скрещен, Неумолим прощальный взгляд, Но дневники любивших женщин Их для потомков воскресят. Ах, боже мой, что б с нами было, Когда бы это все не зря... Когда бы разум не затмила На башне красная заря?!
Кровавая, хмельная, Хоть пой, хоть волком вой! Страна моя родная, Ах, что ж ты делаешь со мной?!
Кровавая, хмельная, Хоть пой, хоть волком вой! Страна моя родная, Ах, что ж ты делаешь со мной?!
А.В.Тимирева
*** Наперекор тюрьме и горю, Утратам, смерти, седине К ночному северному морю Всё возвращаюсь я во сне. Встают и движутся туманы В рассвете золотой зари Туда, под старые каштаны, Где о любви ты говорил... Где, жизни сдав себя на милость, На крестный путь ступила я И где навек переломилась Судьба печальная моя!
1938 г.
*** Какими на склоне дня Словами любовь воспеть? Тебе вся жизнь отдана, И тебе посвящаю смерть. По дороге горестных дней Твоё имя меня вело, Но незримо любви твоей Осеняло меня крыло. Оттого, что когда-то ты Сердце к сердцу ко мне приник. И сейчас, у последней черты, Слышишь, бьет горячий родник! Только тронь – зазвенит струна, И о чём я ни стану петь, Но тебе вся жизнь отдана, И с тобой я встречаю смерть.
1949 г.
*** И каждый год седьмого февраля Одна с упорной памятью моей Твою опять встречаю годовщину. А тех, кто знал тебя, давно уж нет, А те, кто живы, - все давно забыли. И этот, для меня тягчайший день, - Для них такой же точно, как и все…
1969 г.
|
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |
