|
Анатолий Величковский
*** Моей России больше нет. Россия может только сниться, Как благотворный тихий свет, Который перестал струиться.
Советским людям будет жаль Навек исчезнувшего света. Россия станет, как Грааль Иль Атлантида для поэта.
Мы проиграли не войну, Мы не сраженье проиграли, А ту чудесную страну, Что мы Россией называли.
Князь Касаткин-Ростовский
*** Лишили нас дома, средств к жизни и звания, На грани поставили нас нищеты. Но крепко живет в наших душах сознанье, Что мы перед родиной нашей чисты.
*** Бескрасочная жизнь Европы современной Для нас, взращенных русской шириной, Узка, сера и родины согбенной Бессмертный дух мы чуем над собой. Здесь шири нет и силы нет привычной Ни в мыслях, ни в поступках, ни в делах, Там, даже в гибели, безумно хаотичной, Какой неподражаемый размах...
*** Пусть в стакане желтую мимозу Как привет весны я берегу, Мне дороже дальние березы, Что сгибаясь никнут на снегу.
Гнут их низко злобные метели, Завивает белою пургой, Вторят им, в бору качаясь, ели, Серебрит их месяц голубой.
Очертанья милые их тонут Там, вдали, в родной туманной мгле. Гнут их ветры и березки стонут И зовут к родной земле.
Николай Моршен
*** Он прожил мало, только сорок лет. В таких словах ни слова правды нет. Он прожил две войны, переворот, Три голода, четыре смены власти, Шесть государств, две настоящих страсти, Считать на годы - будет лет пятьсот.
НЕИЗВЕТСНЫЙ АВТОРР
ПСИХИЧЕСКАЯ АТАКА. Поручик выпьет перед боем, Глоток вина походной фляги. Он через час железным строем Уйдет в психической атаке. Поручик курит до сигнала. На фотографии в конверте Десяток слов, чтоб та узнала, Как он любил за час до смерти. Давно проверены мундиры, Чтоб заблестеть, где блеск положен, И офицеры-командиры Уже торжественней и строже. Вопрос решен. Итог не важен За Русь и власть, за честь и веру, Идти им полем триста сажен, Не прикасаясь к револьверу. Красивый жест! - игра дурная. А Русь на Русь! и брат на брата? Добро и зло, земля родная, Ты перепутала когда-то. Падет поручик. Алой змейкой Метнется кровь из губ горячих, Подарок русской трехлинейки, Кусок свинца ему назначен. Что ж! Каждый должной смерти ищет, И не закон мы друг для друга, Но Русь совсем не стала чище, Судьба моя тому порукой. И я пишу девиз на флаге, И я иду под новым флагом, И я - в психической атаке Немало лет. Безумным шагом! И я иду по вольной воле По той земле, где нивы хмуры. И мне упасть на том же поле, Не дошагав до амбразуры.
Павел Сухотин
КАДЕТЫ Мы пришельцы с иной планеты... Воспитаньем блеснуть — не труд. Мы в ушедшем всего лишь кадеты, А не те, что правили суд.
Мы в года катастрофы и горя Были жертвами чьих-то грехов И в неравном запутанном споре Пополняли отряды штыков.
Полу-дети еще, но мы знали, Твердо знали: нас требует долг, Долг тоски и безумной печали, И зовет нас отцов наших полк.
Мы остатки былой страницы, На свой лад всяк из нас ветеран, Перелетные ранние птицы Повидавшие множество стран;
Посетившие больше пол-мира, Пронесли свою повесть-юдоль, Не участники пышного пира, Но познавшие с юности боль! Бороздившие все океаны, Стоязыкие... Но не беда: Посещая заморские страны, Мы часть дома несем всегда.
Это юность нам шепчет приветы, Говорит по ночам о былом, Говорит нам о том, что кадеты Не забудут до гроба свой дом; Не забудут свой корпус далекий! Навсегда, вплоть до старости лет, Где бы ни был кадет одинокий, Он до гроба Российский Кадет!
Помня твердо К. Р'а заветы, (Современью немного чужды), Мы протянем, кадеты, КАДЕТУ Руку брата в час горя, беды.
Август 1975 г.
Е. Заленский
*** Я не знаю - десять или двадцать, Сколько шло их тихо умирать, Каждый был до боли рад стараться, Словно жить и жить ему опять? И была потеха им чужая - Умирать, так умирать шутя, Где металась в пулеметном лае Злая смерть, мальчишек не щадя! И лежали пламенем объяты Маленькие мертвецы, Господа последние солдаты, Самые надежные бойцы
МИХАИЛ УСТИНОВ *** По пыльным дорогам Гражданской войны, Где дым и пожары повсюду видны, Идут гимназисты, идут реалисты, Уходят на битву России сыны...
Товарищ, винтовку смелее бери! Быть может, с тобой доживём до зари... Пути к отступленью не бЫло и нет - Таков добровольцев ответ!
Дороги, походы, поля, перелески - Нас смело ведёт за собой Богаевский! К победе и славе вперёд устремлён Студенческий наш батальон!
Любимая будет хорошего ждать: Добьём комиссаров - вернёмся опять. Придут гимназисты, придут реалисты, Чтоб с милой подружкой рассветы встречать!
Поутру, седлая лихого коня, Тебе обещаю, родная моя, Земля дорогая, Россия святая, Клинка не щадить до победного дня! Земля дорогая, Россия святая, Себя не щадить до посмертного дня!
Сегодня, как прежде, мы грянем "Ура!" - И снова в станицу войдут юнкера! Под знаменем нашим с двуглавым орлом Мы с песнею гордо пройдём!
А если погибну в неравном бою - Допойте удАлую песню мою, Друзья гимназисты, друзья реалисты, Чтоб весело мне вековалось в раю!..
По пыльным дорогам Гражданской войны, Где дым и пожары повсюду видны, Идут гимназисты, идут реалисты, Уходят на битву России сыны...
Юрий Бахурин Романс Ледяного похода.
Окрест – лишь обезлюдевшие вёрсты, Отмерянные трещинами льда. Ржаной хлеб ночи делается чёрствым… Помолимся же Богу, господа…
Луна застыла часовым во мраке, Круговращенье дней остановив, Устав морить крестьянские бараки, Злой омофор простёр над нами тиф.
Седая ночь, дыша студёным ветром, Сбивает с ног бессильных лошадей, Пурга Луну одела серым фетром, И мы идём… И мы идём за ней.
Пусть будут нам верны скакун и память, Когда, бледнея в ледяной пыли Рассвета кровавеющая камедь Из ран России выступит вдали.
Ведь с утром не обрящем мы покоя, Оно не оборвёт наш крестный путь. Замёрзших слёз не снять со щёк рукою И кандалов из льда не разомкнуть.
Поруганным величьем Петергофа Мы одухотворим февральский лёд; На льдистой тверди Северной Голгофы За Русь Святую вьюга нас распнёт.
Романс корнета 1914 года
Посвящается юным корнетам, павшим в Великой, Второй Отечественной войне 1914-1917 гг.
Лишь старости боялись мы с тобою, И ведать не сумели б наперёд: Народною, священною войною Над миром встал четырнадцатый год.
Летят из тьмы холодные рассветы, Навылет бьют студёные ветра… Мой друг, романсы наши не допеты И погибать нам не пришла пора.
За целый мир отсюда, где-то дома Сжимаются в тоске сердца невест. В атаках жарких погнут, но не сломлен, Блестит сквозь дым георгиевский крест.
Вновь нападает тяжкая дремота И от неё не скрыться никуда… Но вскоре возликуют пулемёты – И вот тогда наш выход, господа!
Хлад предрассветной хмари сводит скулы И складки меж бровями – как печать. Мой друг, однажды нас отыщут пули И нам с тобою их не миновать.
По щёгольским усишкам струйка крови Сбежит тихонько алою тесьмой. Ты или я собою Русь прикроем И не отпишем маменьке домой…
Ген. Шинкаренко. (Н. Белогорский)
Генералу Врангелю.
Два штандарта в вашем тесном кабинете, В сонных складках шёлка память славных дат. Помните ли жест на конном стилизованном портрете? Вам теперь осталась лишь любовь израненых солдат.
Вы ходить любили быстрыми шагами, — Но теперь так много заповедных черт. Палубу тюрьмы так много раз измерили вы сами: Ваш, Корнилов был куда просторней; он ушел в Бизерт.
Помните ли ночь с кострами над Червленой? Божьи звезды в небе с звездами ракет? Площадь и собор? Привет Царицынской толпы влюбленной? В дни побед вы были все такой же как теперь, — аскет.
Помните дни мая, выход наш из Крыма? Как за поездом бежали казаки? А теперь, мечта Архистратига скрылась в клубах дыма. За чужой неласковой оградой Русские полки.
Ваши казаки под стражей сенегальцев, И Корниловцы в тоскливых лагерях. Но с тех пор, как ваша армия — лишь армия скитальцев, Даже Русский ветер скован и не смеет дуть в степях.
И в тот скорбный миг, когда вас победили, Вашей родины окрепли кандалы; И свобода умерла в тот час, когда морские мили Начали считать вы, глядя на соленые валы.
Как я жду, чтоб ваша армия воскресла? Конница пойдет, удилами звеня; Вы оставите каюту и привинченные кресла, — В поле так весене, — сядите вы снова на коня...
А пока штандарты в вашем кабинете. Спит и не проснулась память славных дат. И живет лишь жест на конном стилизованном портрете ... Вам осталась лишь любовь израненых солдат.
Н. Снесарева-Казакова.
Кадеты Каппелевцы Там — под бурю набатного звона, В снеговые сибирские дали Они мчались в горящих вагонах, На разбитых площадках стояли.
Они пели, безумные, пели — Обреченные в жертву Вандалу. На их черных кадетских шинелях Еще свежая кровь не застыла!
Красный флаг наступал отовсюду, Русь металась подстреленной птицей ... Никогда, никогда не забуду Эти русские, детские лица.
*** Как звезды были их глаза Простые, русские кадеты; Их здесь никто не описал И не воспел в стихах поэта. Те дети были наш оплот. И Русь поклонится их гробу; Они все там до одного Погибли в снеговых сугробах..."
Михаил Николаевич Залесский
БИЛЕЧА Мне часто ночами снится Серых гор и туманов встреча: Черногорская граница — Угол Богом забытый — Билеча.
Невеселое новоселье: Козьи в горах тропинки, Бьется в утесах ущелья Пена холодной Требинки...
Казармы, — пустые массивы — Старины минувшей тени. Мечется ветер визгливый В ржавых шипах заграждений...
А на камнях косогора, В тени минарета вышки, Кучками белого сора, Двух улиц жмутся домишки. В них — освященный веками Пограничья суровый быт. Не зря всех заборов камень Следы многих пуль хранит.
Зимою — дожди и туманы. Летом — томящая сушь... Ну ж, уголочек поганый! Воистину — центроглушь!
Константин Бертье де ла Гард
*** Мы - боль и скорбь былого Не заживших старых ран, Призрак прошлого святого Ряды последних могикан!
Нам смены нет и день настанет, Когда покинув этот свет Пред императором предстанет Последний строй его кадет.
Мы уделы всех страданий Еще страшны врагам своим, Но не сломает нас изгнанье Мы честь свою не отдадим.
Нас жизнь уносит понемногу, Но чувство локтя знаем мы, Сбираясь в вечную дорогу, Тесней сомкнем свои ряды.
Пусть мир кипит в кровавой пене, Своих знамен мы не свернем, И преклоним свои колени Перед Россией и царем.
Немного нас но и не надо, Мы доживем своей средой И в день последнего парада Нас ждет могучий мертвый строй!
Алексей Мальчевский
*** Нас не вспоили, не вскормили Отчизны дорогой поля, Но мы тебя всегда любили, Родной, святой Руси земля. И если бледны, как в тумане, Видения земли родной, Пред нами, словно на экране, Клочек ее встает другой: Тот островок, что на чужбине Любовью к родине нас грел, В нас воплотил ее святыни, И честь, и долг привить сумел.
ОТРАЖЕНИЕ В ЗЕРКАЛЕ Стал совсем на себя не похож. В жизни видел не мало я рож. Вот моя к ним прибавилась тоже. Ну, на что это, правда похоже? Говорят, не-беда - у мужчины На лице коли станут морщины, - Я же с этим совсем не согласен, Не люблю, Вам окажу, таких басен. Вот сегодня взглянул и опешил: В отраженьи как будто бы леший. "Виноват - я ему говорю Вообще, так скаэать, не пойму За какие грехи или вины У меня появились морщины?" - И от этого самого дня Вдруг напала тоска на меня. Чтоб в уныние больше не впал ПРОХОЖУ СТОРОНОЙ У ЗЕРКАЛ.
Борис Ушаков
*** Мы русские люди, мы люди изгнания; Потомки семей храбрецов Мы изгнаны с Родины без сострадания За грешные нравы отцов. Ушли мы сражаясь, ушли мы страдая, С просторов Великой Земли. О, Русь наша мать! О, Россия родная Сыновным молитвам внемли!
*** Ты слышишь, о чем говорят те молитвы? Мы снова готовы схватиться за меч, Готовы мы вынести новые битвы, Готовы за Родину лечь. Чу, слышится стон из души наболевшей, То голос из Русской груди. Россия! Мы слышим! Твой вопль долетевший Позвал нас! Страдалица жди! В поход! Собирайтесь! Гусары, уланы Скорей становитесь в ряды! Уж веют знамена, трещат барабаны... Уж видятся схваток следы!..
Но все это грезы, все это мечтанья, Мечты наболевшей души... Мы русские люди, мы люди изгнания, Вдали от России.., в глуши...
|
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |
