|
Поэзия Белого Движения |
|
ЕЛЕНА СЕМЁНОВА
ПОД ПЯТОЮ ИУДЫ...
Сибирская Голгофа
1 Который день снега, снега... В душе лишь болью: пораженье. Непроходимая тайга. Непроходимое крушенье.
Тифозный бред и дурнота. И вьюги в самом сердце свищут. По сторонам и по пятам Волков и красных стаи рыщут.
Плывёт, качается земля, И стонут ели вековые. Судьба к чему-то жизнь всё для Нас гонит в ночи ледяные.
А кто упал - тому не встать. Настигнет рок неумолимый. И некому руки подать - Оледенев, проходим мимо.
Их вскоре снегом занесёт, И до весны холмы белеют, А таль холодная сойдёт - Без отпевания истлеют.
Уже нестрашно ничего. Замёрзли чувства, члены, мысли... Как чист, как бел покров снегов, А ели чернотой нависли.
И только б плена не узнать... Ещё есть пули в револьвере. К чему за нитку жизнь держать, Когда во мрак уходит вера?
Смерть улыбнётся из чащоб Оскалом волчьим, пулей вражьей, Тифозным жаром... Снег наш гроб, А ели и кресты, и стражи...
2 "Союзникам"
Вереница за вереницей Эшелоны стоят мертвецов. В белом инее кроткие лица Матерей, жён, детей и отцов.
Наши бывшие пленные чехи, Их убийцы, смеются в глаза. И при виде бесстыдной потехи На щеке замерзает слеза.
Монумент им воздвигнет Иуда... Ну, а нам никогда не забыть Наших мёртвых замёрзшие груды, Сытых чехов нахальную прыть...
И навеки лицо Адмирала Всем стервятникам-"братьям" в укор - Этих глаз бесконечно усталых Полный скорби пугающий взор.
3 Мы все живём в кошмарном сне, Идём вперёд полуживые. Куда? Быть может, там вовне Нет ничего... И нет России...
А мы идём... В глазах темно, И страшно душ обмороженье. Уйти в снега, забыться сном, Окончить горькое служенье...
Вдруг померещится огонь - Мираж, как скорая победа... Хрипит в последних муках конь - Прости, дружище безответный!
Редеет строй, и горше кладь. Ужель не вырваться из плена? Все наши грёзы, братцы, знать, Ложь, как гарантии Жанена.
Сидит в теплушках вороньё, Все чада Яна Сырового... И отомстить за всё даём Себе в душе мы в гневе слово.
Всё ложь... А если и Чита Лишь плод больных воображений? И ждёт нас только пустота И горький дым самосожжений.
Лукаво всё на сём пути, Как лёд изменчивого Кана, Но никуда нам не уйти, Пока не одолеют раны.
Россия, есть ли ты иль нет? Москва, ещё стоишь ли где-то? И есть ли где-то мирный свет И нежно-солнечное лето?
Неважно... Ныне есть лишь путь, Друзья, здесь ставшие семьёю... Идти, пока колеблет грудь Дыханье скорбною волною.
4 Генералу В.О. Каппелю
Умирая, едет он в седле, Пред глазами видя свет нездешний, Не на небе и не на земле Он всё едет в круговерти снежной.
Только боль, и уж нельзя вздохнуть, Но всё бьётся мысль в виске немолчно: Проложить необходимо путь, Даже если нет давно уж мочи.
Надо войско вывести, спасти. Ведь оно надеется и верит... До конца крест тяжкий донести, До последней безвозвратной двери.
Если выйдет армия, то Русь Сможет вновь востать и возродиться... Если выйдет... Страшен этот груз - Смертный холод, и не отогреться.
Войско верит: Каппель доведёт, Войско знает: с Каппелем победа. Только час последний грозно бьёт, Смерть спешит, гремя костьми, по следу.
Боже, Боже, армию спаси! Выведи из ледяной чащобы. Не забыть вовек Святой Руси Сына, ей служившего до гроба.
Он и мёртвый будет впереди, Словно знамя славы и победы. Замер вздох измученной груди, Спит герой, не встретивший рассвета.
Боже, пусть лишь армия живёт, И однажды Родина воскреснет! Белый Витязь Белый полк ведёт Сквозь снега и скорбь дорогой Чести.
5 Скрипели полозья по тонкому льду, Вмерзали всей тяжью с поклажей живою, Несчётные дни я тебя не найду, Глазами не встречусь на тракте с тобою.
Ты, может быть, пал в безнадежном бою, А, может, не смог снежным утром проснуться. Но я для тебя и сегодня пою, Хоть ртом онемевшим совсем не поётся.
Те песни, что пели мы в прежние дни... Мой милый, я даже не чувствую боли. Душа, как и голос, уже не звенит, Затёртая враз ледяным сердцемолом.
Мне кажется, я обезумела, я Не плачу о мёртвых и тех, кто при смерти. Промёрзла смертельно душа, знать, моя Средь жути кромешной, внутри снеговертья.
Почти всё равно, умереть или жить, Кругом умирают, а я всё зачем-то Иду или еду, стараясь забыть О том, что жила, что любила... Но тщетно.
Наш путь - крёстный ход сквозь таёжную глушь, И тянутся вдаль равнодушные вёрсты, И смерть похищает здесь тысячи душ, И стали дороги бескрайним погостом.
И только всё мстится подчас мне сквозь сон Твой голос, глаза... Память всё сохранила. И я просыпаюсь, и с губ рвётся стон, И верится вновь, будто жив ты, мой милый.
А, если ты жив, мы друг друга найдём, Средь тысяч и тысяч тебя угадаю. И дальше мы путь наш продолжим вдвоём... А, если погиб... для чего я живая?..
6 Переход через Байкал
Много вёрст - ледяная равнина, Дремлет в снежной пыли Царь Байкал. Солнце стало - зерцалом былинным Ослепляя глаза, засверкал.
То вдруг хрустнет, вздохнёт, содрогнётся Всем могучим своим естеством. Это море о скалы не бьётся, Но чарует своим колдовством.
Только нам... До красот ли нам было? Среди стонов и бреда больных, После тысяч вёрст братской могилы, Где так много осталось родных.
Слёзы дымкой глаза застилали Не от боли замёрзше-тупой, От того, как ветра в них швыряли Снежно-льдовой колючей крупой.
О, Байкал! Бесконечное море! Верь нам, даже твоей глубины Не хватило бы, чтоб наше горе Утопить в нём по смерти страны.
Но мерещится берег... И избы, Лай собак и дымок, и огни В мраке ночи. Как близко, как близко... Не мираж ли, Господь сохрани?!
Понужай! Уж немного осталось! Вон, Мысовск! А затем и Чита! Мы дошли, поборовши усталость, С плеч не сбросив святого креста...
Слёз пролитых горчайшее море Не найти ни на карте одной, И ещё ужаснётся историк, Развернув наш поход Ледяной.
И вовеки сим дням не забыться! И пощады врагам - не давать. До последнего дня будет быться За Святую Русь Белая Рать.
7 Каппелевцы
- Кто такие? - Каппелевцы мы! - С чьих краёв? - Из плена ледяного. Из смертельно-белоснежной тьмы, Из тисков предательского слова. На щеках - иудины лобзанья. Меж лопаток - каина ножи. Пулемётным стрекотаньем лжи Оглушённы, без чинов и званий, Как единый, общей грудью вздох: Каппелевцы! Всем нам это имя. Пусть с трехсот осталось нас до трёх, И теперь ещё глядим живыми. - Сколько вас? - Три армии убитых. Пролегла костей гать чрез снега. - Путь куда ваш? - К чёрту на рога! А оттуда - ввысь Христовой свитой... Всё о нас расскажут льды Байкала, Щёгловкие дебри, Кан, зимы Вьюга, что по чину отпевала... - Кто такие? - Каппелевцы мы!
8 Реквием Ледяному Сибирскому походу
Заметало снегами убитых, Заметало рассудок живых, На устах замерзали молитвы, Растворялися лики родных. Пред очами туман всё густеет Тьжью бреда, кошмарами снов - Словно кровь на снегу багровеет Обезглавленных русских орлов. Боже Святый, утешь наши души, Помоги нам рассудок сберечь, По всем павшим, свой долг не нарушив, Поминальные свечи зажечь... Пусть горит это пламя святое, Пусть горит и года, и века, И когда на чужбине закроет Наши очи чужая рука. Не забыть этот марш побеждённых, Крестный путь Белой Рати Твоей - Среди всех троп-дорог перейдённых Не сыскать пути, верно, белей.
Слушая Концерт №2 С.Рахманинова.
О, Русь! Простор необозримый! Чернеет скорбь сожжённых нив, И варвар мчится по равнинам, Их кровью русскою залив.
Сей варвар не чета минувшим, Цивилизацией взращён, И метит он на Божий трон, Земные царствия разрушив.
И к небу - пламень от икон, Потухли Сергия лампады. За миллионом миллион Горит в печах земного ада.
Россия! Где твои кресты, Что всюду путнику сияли? Что твои песни замолчали, И храмы от чего пусты?
Ведь ныне пост... Близ дни Страстные. Где ж покаянный твой канон? Здесь ошельмованы святыни, И верных всех казнит закон.
Но ведь Россия необъятна, И где-то слышен звук молитв, Жива и слава прежних битв, Не умирает безвозвратно
Русь! Не сгорает купина! И замеревшая равнина Таит священные глубины, Что возродятся ото сна,
Как Китеж. Верою спасёмся. И сгинет дьявольская рать. Не отвратимся ж, не согнёмся, Жива покуда благодать!
«Стихи капитана Арсентьева» 1. За дом сожжённый, за убитых братьев Не стану мстить жестокому врагу. Но лик твой ослеплённый, Богоматерь, Я им простить вовеки не смогу.
Я не смогу простить казнённых храмов И землю, осквернённую стократ, Я не смогу простить глумленья хама Над прахом тех, кто честен был и свят.
Год Восемнадцатый, из адских лет что первый, Мне душу искровил и опалил. Живу одной, безумной самой верой В Россию и молитвой Богу Сил.
России нет… Но знамя наше с нами. Его из боя удалось спасти. Так рей же гордо ты, России знамя, И ты, орёл, отважно ввысь лети
Навстречу той стервятничьей породе, Что даже мёртвых не оставит нас… От отвоёванных границ отходим… И умереть осталось только раз.
Нет, я не мщу за павшую корону, За пепел грёз и кровь моей сестры. Я не прощу заплёванной иконы И страшных глаз забитой детворы…
Я знаю: не вернуться мне из боя. Моя душа – возмездия праща. И всё ж прошу у Бога не покоя, А только лишь умения прощать…
2. Усобицы героев не рождают, Усобицы штампуют подлецов. Друг друга исступлённо истребляя, Самих себя казним, в конце концов.
Одна земля взрастила нас, вскормила, Одни и те же песни пели нам, По Воскресеньям матери водили Нас причащаться в светлый Божий храм.
И враз, как шашкой, рассекли нам души, Сцепились мы, и ненависть в очах. И разучились мы друг друга слушать, Стараясь только лишь перекричать.
Мы все во всём пред всеми виноваты, Не разобрав губительных начал. И так случилось, что, взглянув на брата, Пришлось узреть в смятенье палача.
Мы удалью беспечно щеголяли, Своих пророков дружно избивали, Теряли Богом данное лицо… Кичились и безумно забывали: Усобицы героев не рождают, Они плодят убийц и подлецов…
3. Санитарный вагон. Запах крови и дыма. Смерти в очи смотрящих стенанья и бред. И средь этого ада – единственный свет Милосердной сестры кроткий взор. Серафимы.
Белый плат, красный крест. И откуда в ней силы, Чтобы столькие муки нести на плечах, Сохраняя немеркнущий светоч в очах… А ведь эта сестра – вся живая Россия!
Уголки скорбных губ и печаль на челе. Вы когда-то порхали легко, беззаботно. Видно, было так Господу Богу угодно, Чтоб вы ангелом стали на грешной земле.
Отчий дом, старый сад – пепелищем чернеют. Брат убит под Ростовом, мать в Стамбуле с сестрой. Вам бы ныне с подругами резвой игрой Забавляться иль с милым бродить аллеям.
Вам бы в век золотой! На блистательный бал! А вокруг только раны и смерть, и страданья. Вы простите, сестра, что в наш век одичанья Санитарный вагон Вас судьбой горькой стал.
Об одном Вас прошу. Вы себя сберегите. Образ Ваш, как икона, как светоч в ночи. Знаю точно, средь тьмы и полков саранчи Ради Вас приходил в страшный мир наш Спаситель.
Ради Ваших молитв, может, нас он простит. В Ваших кротких глазах затаилась Россия. Год 20-й… Конец… Вас свинцом поразил он. Но и ныне Ваш лик перед взором стоит…
Милосердной сестре я последний куплет пропою. Вы простите меня, что спасти не сумел Вас из ада, Что вовек не бродить нам под сенью весеннего сада… Но вновь встретиться нам суждено, может, в светлом краю…
4. Ты всё поймёшь, когда во мгле, В дыму качнётся вдруг в седле, Падёт твой друг окровавленный, И опалит тебя огнём, Что он – не ты – спит вечным сном. Когда пронзит стрелой измена, Когда могильному кресту Своей невесты поклонишься, С которой в августовской тиши Прощался, стоя на мосту, Когда увидишь пепелище Родного дома… Как кладбище Весь мир, и новых ждёшь утрат, Боясь штыков своих солдат. Когда в крови и исступленье, Сойдясь лицом к лицу с врагом, Ты станешь биться в окруженье За всё что брошено на слом, За всё, что остаётся свято. Ты всё поймёшь, что в год проклятый Я понял…
5. Да сбудется Воля Твоя. Да святится Имя Твое. Твержу неотступно вновь я, Ещё не убитый поэт.
Как трудно даются слова Смирения, Веры, Любови, Когда стала алой трава От братьев невинной крови…
Мой траурный чёрный мундир Чрез год будет пулей прошит, Умолкнут навек звуки лир, Что боль пораженья родит.
Да сбудется Воля Твоя… России и Богу служить, Поэтом в жестоких боях И войном в поэзии быть, И честь одной дорожить – Такая дорога моя.
А если душа не жива – В ней нет ни стихов, ни молитв. Трудней всё даются слова В раскатах немолкнущих битв.
И слово – что шашки удар. Мне некому писем писать. И весь неистраченный жар Стихами стекает в тетрадь.
Её в пятнах крови листки Найдут у меня на груди. Пречистая Дева, прости И сердце моё остуди - Росу своих слёз окропи, Чтоб вновь научиться любить, Отверзи лазури края, Чтоб мог я вздохнуть, упоен… Да сбудется Воля Твоя! Да святится Имя Твое!
|
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |
