|
Поэзия Белого Движения |
|
Марина Цветаева
* * *
Есть в стане моем — офицерская прямость, Есть в ребрах моих — офицерская честь. На всякую муку иду не упрямясь: Терпенье солдатское есть!
Как будто когда-то прикладом и сталью Мне выправили этот шаг. Недаром, недаром черкесская талья И тесный ремённый кушак.
А зорю заслышу — Отец ты мой родный! — Хоть райские — штурмом — врата! Как будто нарочно для сумки походной — Раскинутых плеч широта.
Всё может — какой инвалид ошалелый Над люлькой мне песенку спел... И что-то от этого дня — уцелело: Я слово беру — на прицел!
И так мое сердце над Рэ-сэ-фэ-сэром Скрежещет — корми-не корми! — Как будто сама я была офицером В Октябрьские смертные дни.
Сентябрь 1920
(NB! Эти стихи в Москве назывались «про красного офицера», и я полтора года с неизменным громким успехом читала их на каждом выступлении по неизменному вызову курсантов.)
* * *
Об ушедших — отошедших — В горний лагерь перешедших, В белый стан тот журавлиный — Голубиный — лебединый —
О тебе, моя высь, Говорю, — отзовись!
О младых дубовых рощах, В небо росших — и не взросших, Об упавших и не вставших, — В вечность перекочевавших, —
О тебе, наша Честь, Воздыхаю — дай весть!
Каждый вечер, каждый вечер Руки вам тяну навстречу. Там, в просторах голубиных — Сколько у меня любимых!
Я на красной Руси Зажилась — вознеси!
Октябрь 1920
(ВЗЯТИЕ КРЫМА)
И страшные мне снятся сны: Телега красная, За ней — согбенные — моей страны Идут сыны.
Золокудрого воздев Ребенка — матери Вопят. На паперти На стяг Пурпуровый маша рукой беспалой, Вопит калека, тряпкой алой Горит безногого костыль, И красная — до неба — пыль.
Колеса ржавые скрипят. Конь пляшет, взбешенный. Все окна флагами кипят: Одно — завешено.
Ноябрь 1920
* * *
Буду выспрашивать воды широкого Дона, Буду выспрашивать волны турецкого моря, Смуглое солнце, что в каждом бою им светило, Гулкие выси, где ворон, насытившись, дремлет.
Скажет мне Дон: — Не видал я таких загорелых! Скажет мне море: — Всех слез моих плакать — не хватит! Солнце в ладони уйдет, и прокаркает ворон: Трижды сто лет живу — кости не видел белее!
Я журавлем полечу по казачьим станицам: Плачут! — дорожную пыль допрошу: провожает! Машет ковыль-трава вслед, распушила султаны. Красен, ох, красен кизиль на горбу Перекопа!
Всех допрошу: тех, кто с миром в ту лютую пору В люльке мотались. Череп в камнях — и тому не уйти от допросу: Белый поход, ты нашел своего летописца.
Ноябрь 1920
* * *
Ox, грибок ты мой, грибочек, белый груздь! То шатаясь причитает в поле — Русь. Помогите — на ногах нетверда! Затуманила меня кровь-руда!
И справа и слева Кровавые зевы, И каждая рана: — Мама!
И только и это И внятно мне, пьяной, Из чрева — ив чрево: — Мама!
Все рядком лежат — Не развесть межой. Поглядеть: солдат. Где свой, где чужой?
Белый был — красным стал: Кровь обагрила. Красным был — белый стал: Смерть побелила.
— Кто ты? — белый? — не пойму! — привстань! Аль у красных пропадал? — Ря — азань.
И справа и слева И сзади и прямо И красный и белый: — Мама!
Без воли — без гнева — Протяжно — упрямо — До самого неба: — Мама!
Декабрь 1920
ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ
Вопль стародавний, Плач Ярославны — Слышите? С башенной вышечки Неперерывный Вопль — неизбывный:
— Игорь мой! Князь Игорь мой! Князь Игорь!
Ворон, не сглазь Глаз моих — пусть Плачут!
Солнце, мечи Стрелы в них — пусть Слепнут!
Кончена Русь! Игорь мой! Русь! Игорь!
---------------------------------
Лжет летописец, что Игорь опять в дом свой Солнцем взошел — обманул нас Баян льстивый. Знаешь конец? Там, где Дон и Донец — плещут, Пал меж знамен Игорь на сон — вечный.
Белое тело его — ворон клевал. Белое дело его — ветер сказал.
Подымайся, ветер, по оврагам, Подымайся, ветер, по равнинам, Торопись, ветрило-вихрь-бродяга, Над тем Доном, белым Доном лебединым!
Долетай до городской до стенки, С коей по миру несется плач надгробный. Не гляди, что подгибаются коленки, Что тускнеет ее лик солнцеподобный...
— Ветер, ветер! — Княгиня, весть! Князь твой мертвый лежит — За честь!
---------------------------------
Вопль стародавний, Плач Ярославны — Слышите? Вопль ее — ярый, Плач ее, плач — Плавный:
— Кто мне заздравную чару Из рук — выбил? Старой не быть мне, Под камешком гнить, Игорь!
Дёрном-глиной заткните рот Алый мой — нонче ж. Кончен Белый поход.
5 января 1921
* * *
С Новым Годом, Лебединый стан! Славные обломки! С Новым Годом — по чужим местам Воины с котомкой!
С пеной у рта пляшет, не догнав, Красная погоня! С Новым Годом — битая — в бегах Родина с ладонью!
Приклонись к земле — и вся земля Песнею заздравной. Это, Игорь, — Русь через моря Плачет Ярославной.
Томным стоном утомляет грусть: — Брат мой! — Князь мой! — Сын мой! — С Новым Годом, молодая Русь За морем за синим!
Москва, 13 января 1921 г.
|
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |
