|
Поэзия Белого Движения |
|
КНЯЗЬ ВЛАДИМИР ПАЛЕЙ
+ + + Мы ищем радости – а радость вечно тут, Во всякой мелочи обрядов ежедневных, Но только чистые сердца – ее поймут, Она не для людей озлобленных и гневных…
Мы ищем счастья, а счастье тут всегда, Во власти каждого, у каждого порога, В молчаньи отдыха и в красоте труда, В надежде на людей и в упованьи в Бога…
РАЗЪЕЗД
Разъезд по просеке крадется... Тишина... Лишь под копытами хрустят сухие ветки... Душа пленительной тревогою полна — О, радость жуткая начавшейся разведки... Теперь как будто все в порядке у меня: Сейчас дозорные прискачут с донесеньем, Наган заряжен мой, и на конце ремня Двухверстка серая гордится наступленьем... Вот выстрел вдалеке... Все смолкло...И опять Идем по просеке мы осторожным шагом, А ночь готовится и даль, и лес обнять, И сосны стройные синеют за оврагом...
Действующая Армия
Сентябрь 1915 г.
+ + + Господь во всем, Господь везде: Не только в ласковой звезде, Не только в сладостных цветах, Не только в радостных мечтах, Но и во мраке нищеты, В слепом испуге суеты, Во всем, что больно и темно, Что на страданье нам дано... Господь в рыданье наших мук, В безмолвной горечи разлук, В безверных поисках умом – Господь в проклятии самом. Мы этой жизнию должны Достичь неведомой страны, Где алым следом от гвоздей Христос коснется ран людей...
И оттого так бренна плоть, И оттого во всем – Господь.
Посвящается К.Р.
Отдаваясь святому лиризму, Я про н?мощь свою забывалъ И на страсти смотр?лъ я сквозь призму Непорочныхъ далекихъ началъ.
Апр?ль 1915 г.
* * *
Разв? не узникъ и ты, Поэтъ? Ты т?лесно Жизнью прикованъ къ земному понятью о ней, В?чно ты слышишь душой словно хоръ поднебесный, В?чно ты долженъ томиться со скорбью своей...
Февраль 1915 г.
* * *
Мн? дорогъ часъ, когда царицей властной Встаетъ вдали румяная заря И къ жизни вновь готовится прекрасной Душа, любовью трепетной горя... Но вс?хъ дороже мн? тотъ часъ упокоенья, Когда туманъ рождается ночной, И вся душа, источникъ вдохновенья, Горитъ въ тиши высокою зв?здой. Но коль Родины в?рнымъ и преданнымъ сыномъ Паду я въ жестокомъ бою — Дай рабу Твоему умер?ть христiаниномъ, И пускай, уже чуждый страстямъ и кручинамъ, Прославитъ онъ волю Твою...
Д?йствующая армiя. Сентябрь 1915 г.
* * *
...Къ народу вышелъ Государь. И предъ своимъ Вождемъ Державнымъ Толпа однимъ движеньемъ плавнымъ Въ одномъ стремленьи пала ницъ...
И мигъ сей, созданный толпою, О Русь, останется одною Изъ историческихъ страницъ... Царь говорилъ — и это Слово Всегда звучать намъ будетъ снова
Въ минуты скорби и тоски, А тотъ, кто слышалъ эти р?чи, Не сгорбитъ поб?жденно плечи До гробовой доски...
«Миръ заключенъ не будетъ Мною, Покоя Я врагу не дамъ, Пока онъ вновь не будетъ тамъ, За пограничною чертою...» И залы Зимняго Дворца «Ура» какъ громомъ огласились.
Дрожали стекла, и сердца Восторгомъ трепетнымъ забились! Сiяя чудной красотой, Вся въ б?ломъ, плакала Царица;
Она на подвигъ шла святой Быть милосердною сестрицей. И клики снова поднялись, Взлетая неудержно ввысь. Толпа какъ море бушевала,
Безумной храбростью горя, И съ умиленьемъ повторяла Слова Россiйскаго Царя...
Петербургъ. 1914 г.
ПТИЦА ГАМАЮН
Ты весною окровавлена, Но рыдать тебе нельзя: Посмотри — кругом отравлена Кровью черною земля! Силы вражьи снова прибыли, Не колеблет их война. Ты идешь к своей погибели, Горемычная страна!
ПТИЦА СИРИН
Нет, тебе к расцвету чистому Богом велено идти. Ты проходишь по тернистому, По тяжелому пути, Но, начавшись долгой битвою, К светлым дням выводит он. И всевластною молитвою Меч славянский освящен. Действующая Армия
Май 1916 г.
ПЕРЕД ПАМЯТНИКОМ ПУШКИНА
В ЦАРСКОМ СЕЛЕ
Осенний день влечет к печальной грезе, Все замерло... Порхает желтый лист, И в той же неизменно-тихой позе, Мечтает вдохновенный Лицеист. Я здесь один... Безмолвствует аллея, Но мысли странные бегут волной И чудится, что томик Апулея Среди листов лежит передо мной... О, мой кумир! Наставник лучезарный, Которому обязан многим я! Перед тобой стою я — благодарный, В неясном блеске облачного дня... Учитель светлый мой! В иные годы Ты здесь блуждал, лелея юный стих. Теперь сентябрь... и голос непогоды Пред думою Твоей как будто стих... И листьев не колышется завеса, Застыл весь мир, как чудно-скорбный рай, И мнится мне, что выстрела Дантеса Еще не услыхал российский край, Что Ты еще — воспитанник Лицея, С грядущею поэмою-мечтой, Что жизнь Тебя, как жуткая Цирцея, Томит своею страшной красотой... О, Юноша с мятежными кудрями! Ты ожил вновь, божественный пиит, И Муза, над Тобой взмахнув крылами, С улыбкой неразгаданной стоит! И кажется, что все воскресли боги, Что нет времен, что Ты заговоришь, Что голос Твой, и ласковый, и строгий, Нарушит эту призрачную тишь, Что, полон неземного снисхожденья, Поймешь Ты, чем мой робкий дух томим, И в сказку Твоего стихосложенья Я буду посвящен Тобой самим, Что объяснишь Ты мне святые тайны, И долгого мечтанья сладкий вред, И вдохновенья ореол случайный... О, Боже мой! Какой прекрасный бред! Нет! Это — сон... Влечет к унылой грезе Осенний день, и плачет желтый лист, И в той же неизменно-тихой позе Мечтает вдохновенный Лицеист...
Царское Село
10 Сентября 1916 г.
ПАПЕ И МАМЕ
Нам хорошо вдвоем...Минувшего невзгоды, Как тени беглые, теперь нам нипочем: Недаром грустные и радостные годы Мы вместе прожили...Нам хорошо вдвоем! Мы долго пристани искали безмятежной, Скрывались от людей, томились суетой И создали, любя очаг заботы нежной, Гнездо, влекущее спокойной красотой... Нам хорошо вдвоем, с правдивыми сердцами! В руке, в тяжелый час, не дрогнула рука — Мы счастие, воспетое певцами, У непонятного для многих родника... Среди опасностей извилистой дороги Мы в Бога верили и помнили о Нем, Пускай еще порой стучатся к нам тревоги — Мы дружны и сильны...Нам хорошо вдвоем!
19 сентября 1916 г.
***
Мы восходить должны, в теченье этой жизни, В забытые края, к неведомой отчизне, Навеявшей нам здесь те странные мечты, Где свет и музыка таинственно слиты... О, низшая ступень! О, лестница к святыне! О, вещий, вещий сон Иакова в пустыне!
Январь 1917 г.
ОГОНЬКИ
В июньских сумерках однажды, на войне, Я, помню, видел раз, как у лесной опушки, Под яркою звездой, горевшей в вышине, Зажегся слабый свет в окне простой избушки... Маня к себе в простор, в страну крылатых грез, Вечерняя звезда сияла горделиво, А в дремлющем селе, внизу, среди берез, Мерцал огонь земной неровно и пугливо; Но голубой дымок всходил прямой чертой От очага земли к звезде неугасимой, И чудилось в душе, неясною мечтой, Что огоньки горят в связи неуловимой...
Февраль 1917 г.
* * *
Въ трав? густой, въ трав? душистой, Гд? Божьимъ тварямъ есть прiютъ, Гордясь свирелью серебристой Цикады звонкiя поютъ...
Царитъ посл?днiй отблескъ л?та, Но мiръ не хочетъ на покой, И п?сня маленькая сп?та Съ великой, чудною тоской! Въ напрасныхъ поискахъ отрады,
Когда цв?ты ужъ отцв?ли Поютъ незримыя цикады О б?глыхъ радостяхъ земли...
О чемъ-то хрупкомъ и печальномъ, О чемъ-то полномъ красоты, Какъ счастье — призрачно-хрустальномъ, Воздушно-легкомъ какъ мечты... И тихо плачутъ эти трели,
Какъ будто тамъ, въ трав? живя, Цикады в?щiя узр?ли Недостижимые края!
22-го Августа 1916 г
* * *
Немая ночь жутка. Мгновения ползут. Не спится узнику… Душа полна страданья; Далеких, милых прожитых минут Нахлынули в нее воспоминанья… Всё время за окном проходит часовой, Не просто человек, другого стерегущий, Нет, кровный враг, латыш, угрюмый и тупой, Холодной злобой к узнику дышущий… За что? За что? Мысль рвётся из души, Вся эта пытка нравственных страданий, Тяжёлых ежечасных ожиданий, Убийств, грозящих каждый миг в тиши, Мысль узника в мольбе уносит высоко — То, что растет кругом — так мрачно и так низко. Родные, близкие так страшно далеко, А недруги так жутко близко.
* * *
Спите, солдатики, спите, соколики, Вамъ зд?сь просторъ и покой. Благословилъ васъ Господь нашъ Всевидящiй Миротворящей рукой.
Русь защищая, ребята бывалые, Долго дрались вы съ врагомъ. Спите, родимые, спите, усталые, Подъ деревяннымъ крестомъ.
ЦАРЕВИЧУ
Тебе, вдохновенный царевич, Божественной позе твоей, Склонясь пред тобой на колени, Играю на лире своей. Если ищешь ты в мире добра, Если хочешь ты ласки народной, Чтоб народ полюбил бы тебя И гордился бы вечно тобою. Не забудь, о любимый мой князь, Ты так ласков и кроток душою, Приласкать наш унылый народ, Заглянуть ему в душу с любовью.
ТРЕТИЙ ЗВОНОК
Дождь моросит. Из окон мрачных зал Сквозь дым тумана льется отблеск мутный. Огни ночные сторожат вокзал, Звучит во мгле свисток ежеминутный. Проносятся с шипеньем поезда, Бежит толпа с цветными узелками. Уходят рельсы мокрые — туда, Во мрак сырой, пронизанный гудками. Вздыхает паровоз. Там, в стороне, Два воробья заботятся о корме... Фуражкой машет офицер в окне, И кто-то в черном плачет на платформе.
|
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |
