|
Поэзия Белого Движения |
|
КНЯЗЬ ВЛАДИМИР ПАЛЕЙ
АНТИХРИСТ
Идет, идет из тьмы времен Он, власть суля нам и богатство, И лозунг пламенных знамен: Свобода, равенство и братство!
Идет в одежде огневой, Он правит нами на мгновенье, Его предвестник громовой – Республиканское смятенье.
И он в кощунственной хвале Докажет нам с надменной ложью, Что надо счастье на земле Противоставить Царству Божью.
Но пролетит короткий срок, Погаснут дьявольские бредни, И воссияет крест высок, Когда наступит Суд Последний.
***
Мы докатились до предела Голгофы тень побеждена: Безумье миром овладело — 0, как смеется сатана!
О СВЕТЕ ТИХИЙ...
О Свете тихий, Боже правый! Ты ниспошли Свои лучи, В покой таинственной оправы Алмазы сердца заточи... Измучен я немым страданьем, Не знаю – чем душа полна? Так пусть Тобой, Твоим сияньем Навек исполнится она. Во мне мерцает, догорая. Недостижимая мечта – Возьми, возьми ее для рая, Где все покой и красота! И Ты, о Пресвятая Дева! Склонись над жизнью молодой, И грусть чуть слышную напева Возьми незримою рукой! Храни ее! В ней все стремленья, Все думы светлые мои, В ней дань земного умиленья, В ней всех источников струи! Храни ее над облаками, В немой лазурной вышине, И в час, когда беспечность с нами, Отдай ее Ты снова мне! И будет что-то неземное Звучать с тех пор в стихе моем, В нем все далекое, святое, Сольется с жизненным огнем. В нем отзвук ангельской свирели Скользнет, как чистая слеза, И буду знать я, что смотрели Мне в сердца глубь Твои глаза.
+ + + Прости, Господь, что, сердцем странный, Я ежедневно не молюсь. Прости, что, скорбный и туманный, Я с грезой бурной не борюсь. Но не беспечному веселью Я жизнь по каплям отдаю, Задался я высокой целью: Звезду наметил я свою. Прости, Господь, что, сердцем чистый, Склоняюсь редко я в мольбе – Я все же выбрал путь тернистый, И он ведет меня к Тебе. Молитвы заменив стихами И веря в Твой безбрежный свет, Молюсь я высшими мечтами – Прости, о Боже, я – поэт.
СЕСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ
Сестры милосердия, ангелы земные, Добрые и кроткие, грустные немного, Вы, бальзам пролившие на сердца больные, Вы, подруги светлые, данные от Бога. Вам – благословение, сестры душ усталых, Розаны расцветшие, там, на поле битвы, И в крестов сиянии, ярко-ярко алых, Тихо принимавшие раненых молитвы...
МОЛИТВА
О, если я порой томим негодованьем, И если я порой так желчно говорю – Прости мне, Господи! Но скован я призваньем, И страстью искренней я к Родине горю.
Я не могу глядеть спокойно, равнодушно На то, как дерзостно злорадствуют враги, – Меня терзает злость, мне тягостно, мне душно, И в эти мне часы, о Боже, помоги.
Себе я не молю ни мира, ни блаженства – Что бедный мой удел пред честью всей страны! Я для нее хочу святого совершенства, Покоя светлого и мощной тишины.
Мне не нужны теперь ни счастье, ни отрада... Пусть будет лишь у нас, Всевидящий Творец, И пастырь ввек един, и ввек едино стадо – По слову Твоему да станет наконец!
БЛАЖЕННЫ ПЛАЧУЩИЕ (Лунная ночь в Крыму)
Ночь воистину эта–библейская ночь. Не Енгедские ль дремлют здесь лозы? Распростерлась вдали не Сиона ли дочь? Кто принес мне Саронские розы?
Да! Воскресло былое воистину вновь, В полумгле голубого тумана, В моем сердце не та, не простая любовь, Различаю хребты я Ливана...
Наконец, из житейских я вырвался уз И я знаю: сейчас предо мною Средь немых кипарисов пройдет Иисус, Окруженный несметной толпою.
И навек прекратятся страданья мои, Возвратится души упованье – Да польются небесные речи Твои, Мой Учитель. Я весь – ожиданье.
И рыдать и томиться мне доле невмочь, Преклонил я колени в молитве – Если ночь эта вправду–библейская ночь, Раввуни! Приготовь меня к битве!
МОЛИТВА ВОИНА
Огради меня, Боже, от вражеской пули И дай мне быть сильным душой... В моем сердце порывы добра не заснули, Я так молод еще, что хочу, не хочу ли – Но всюду, во всем я с Тобой... И спаси меня, Боже, от раны смертельной, Как спас от житейского зла, Чтобы шел я дорогой смиренной и дельной, Чтоб пленялась душа красотой беспредельной И творческой силой жила.
Но, коль Родины верным и преданным сыном Паду я в жестоком бою – Дай рабу Твоему умереть христианином, И пускай, уже чуждый страстям и кручинам, Прославит он волю Твою…
У СОЛДАТСКОГО КЛАДБИЩА
Мягко разостланы дерна квадратики Набожной чьей-то рукой... Спите, соколики, спите, солдатики, Вам здесь простор и покой.
Небо над вами сияет безбрежностью, Тихо мечтают поля, Приняла вас с материнскою нежностью Эта сырая земля.
Русь защищая, ребята бывалые, Долго дрались вы с врагом... Спите, родимые, спите, усталые, Под деревянным крестом.
Жертвы борьбы с лицемерной державою Вы – не покинутый прах! Вечною памятью, вечною славою В русских вы живы сердцах! Сентябрь 1915 Действующая армия, деревня Речки
ДВАДЦАТОЕ ИЮЛЯ 1914 ГОДА
Народ на площади дворцовой Толпился, глядя на балкон, Блестело золото икон, И, как предвестник славы новой, Взвивая флаги над толпой, Отрадно ветер дул морской... «Ура» неслось... Росло волненье, Гимн повторялся без конца. И к окнам Зимнего дворца Взлетало громкое моленье, Как рой незримых голубей: «Спаси, Господь, Твоих людей»... Святые чувства дней минувших, Под гнетом времени заснувших – Восторг, надежду и любовь Опасность воскресила вновь, И восставая перед нами, Сияли светлыми лучами Картины невозвратных дней, Что кистью мощною своей Былые мастера писали – Картины славы и побед, Где так ясны златые дали И где людей грустящих нет... Какой толпа дышала силой В тот незабвенный, чудный миг! Как сладок был народа крик, Что не страшится он могилы, Что он на все, на все готов, Пусть даже смерть закроет веки – Но не познает Русь вовеки Жестоких вражеских оков. У всех цвело в душе сознанье, Что мы еще сильней, чем встарь... Но воцарилось вдруг молчанье: К народу вышел Государь. И пред своим Вождем Державным Толпа одним движеньем плавным В одном стремленьи пала ниц... И миг сей, созданный толпою, О Русь, останется одною Из исторических страниц... Царь говорил – и это Слово Всегда звучать нам будет снова В минуты скорби и тоски, А тот, кто слышал эти речи, Не сгорбит побежденно плечи До гробовой своей доски... «Мир заключен не будет Мною, Покоя я врагу не дам, Пока он вновь не будет там, За пограничною чертою»... И залы Зимнего дворца «Ура» как громом огласились. Дрожали стекла, и сердца Восторгом трепетным забились! Сияя чудной красотой, Вся в белом, плакала Царица; Она на подвиг шла святой Быть милосердною сестрицей. И клики снова поднялись, Взлетая неудержно ввысь. Толпа, как море, бушевала, Безумной храбростью горя, И с умиленьем повторяла Слова Российского Царя... Дворец же старый перед нею, Безмолвный–волею судьбы, Душой угрюмою своею Воспринимал ее мольбы. И, нитью связан с ней незримой, Сливался каменный дворец С отвагой непоколебимой Геройских пламенных сердец...
СТРАННИК
Молился он. Став рядом с ним случайно, Ему в глаза я бегло заглянул – И звездное почудилось мне небо, Во всей своей безмолвной красоте... И долго я, зашедший в этот храм Лишь для того, чтобы найти мгновенно Забвение в молитве торопливой, Не мог отвлечь обласканного взора От светлого сиянья чудных глаз...
И вышел я на улицу... И вдруг, Среди толпы спешащей и шумливой, Поверила взалкавшая душа, Что будет мир наполнен чудесами, Что мертвые сердца не перестанут На голос Иисуса откликаться, Пока в очах скитальцев исхудалых Не потускнеет звездный свет, зажженный Святыми недосказами Христа.
+ + + Опять спустилась ночь... Под потолком, в углу, Икона восстает перед усталым взором И так же смотрит лик с любовью и с укором. Как целый день смотрел на этой жизни мглу.
Но полон суеты, вражды, непостоянства, Земные помыслы в душе своей храня, Взглянул ли я наверх хоть раз в теченье дня? О, христианство!
+ + + Люблю лампады свет неясный Пред темным ликом Божества: В нем словно шепот ежечасный Твердит смиренные слова,
Как будто кто-то, невзирая На то, чем жив и грешен я, Всегда стоит у двери рая И молит Бога за меня...
АНДРЕЕВСКИЙ СОБОР Посвящаю моему Отцу
Всходили мы по серым ступеням С благоговейно-радостным смиреньем. На небе белоснежный фимиам Осенних туч казался сновиденьем...
Всходили мы вдвоем, и белый храм Встречал нас светом солнечным и пеньем Незримых птиц, и представлялся нам Тот ясный миг – бессловным возрожденьем.
Светлело выраженье наших лиц, И, подымаясь над мирскою ложью, Всходили мы как будто к Царству Божью. Лилось все громче славословье птиц, А купола прелестные Растрелли Торжественно и ласково горели...
СУМЕРКИ Уже сгустилась полумгла, Но в небе, над землей усталой, На золотые купола Еще ложится отблеск алый;
Зовя к молитвенным мечтам, Того, кто сир и обездолен, Кресты высоких колоколен Еще сияют здесь и там,
Как будто солнца замедленье На каждом куполе златом Напомнить хочет нам о Том, Кто обещал нам воскресенье...
Из цикла «Великим постом»
III Черные ризы... Тихое пенье... Ласковый отблеск алых лампад... Боже всесильный! Дай мне терпенья: Борются в сердце небо и ад...
Шепот молитвы... Строгие лики... Звонких кадильниц дым голубой... Дай мне растаять, Боже великий, Ладаном синим перед Тобой!
Выйду из храма – снова нарушу Святость обетов, данных Тебе, – Боже, очисти грешную душу, Дай ей окрепнуть в вечной борьбе!
В цепких объятьях жизненных терний Дай мне отвагу смелых речей. Черные ризы… Сумрак вечерний… Скорбные очи желтых свечей…
IV Как расцветает сад весеннею порою И радует глаза безмолвною игрою Теней лазоревых и солнечных лучей, Как пробуждается под травами ручей, Как песня соловья, над томностью сирени, Витает, полная певучих повторений, Как, трепетно горя ликующим огнем, Небесная лазурь яснеет с каждым днем – Пусть так же, Господи, в душе моей заснувшей Отгонит вешний день следы тоски минувшей, Пусть также расцветет для непорочных дней Сад опечаленный мятежности моей, И глядя вновь на мир отрадными очами Склонюсь я пред Тобой с покорными речами!
V Благий Господь! Я немощен и грешен, Звучит печаль в молениях моих... В былые дни я песней был утешен Меня пьянил беспечно-легкий стих,
Но мне теперь уже не шлет забвенья Мучительный огонь духовных сил – В пенящемся напитке вдохновенья Я горечи неведомой вкусил.
О, дай с порывом мне воспрянуть новым, Дай в ближнем мне не видеть только ложь, Дай мне любить и дай мне быть готовым, Когда к Себе меня Ты позовешь!
ВСЛЕД ЗА ЗВЕЗДОЙ
I Очи неба над пустыней Свет неясный тихо льют... О родившейся святыне Где-то ангелы поют.
Незнакомою тропою, Неотысканной никем, Пастухи идут толпою, Направляясь в Вифлеем. Ждет их Царь новорожденный Чадо, первое из чад, В их ушах мечтой бездонной Песни ангелов звучат.
А за ними вслед, оттуда, Где заря к утру взойдет, За верблюдом тень верблюда Беспрестанно восстает...
Чьи-то очи, мглы чернее, Смотрят в книгу синевы: То проходят из Халдеи Прорицатели-волхвы,
То цари грядут с Востока... Над их пестрой чередой Лучезарно и высоко Путь отмечен им звездой.
К ней, застывшей над пещерой, Напрягая взор и слух, Маг идет за новой верой, За улыбкою – пастух.
Разноцветными дарами Блещет каждая рука – Вифлеем не за горами, Цель заветная близка!
II Чадо жизни. Чадо света, Чадо истинной любви, Душу скорбную поэта Темной ночью позови!
Вняв святому славословью, Ослепленная мечтой, Пусть идет она с любовью За звездою золотой,
Пусть поймет, что все стремленья, Грезы, вера в красоту, Все печали, все волнения – Все приводит ко Христу.
И пускай, в тот час желанный, Вдохновения полна, Дар стиха благоуханный Принесет Тебе она. .
|
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |
