|
Евгений ДАНИЛОВ
Памяти Ивана Савина
Я походные песни как свечи, - Перед ликом России зажгу... Иван Савин
Даже в бреду о России мы, Брат мой, с тобой говорим... Сгинул за далями синими Черный удушливый дым.
Год девятнадцатый. Таврия. Скорбный Христос на юру. Всё это нами восславлено, С этим я жил, и умру.
Тянется платом расстеленным Белой равнины тоска; Память России расстрелянной Тихо уходит в века.
Год девятнадцатый. Таврия. Пущены кони в намет. Знается сердцем расстравленным То, что и это пройдет.
То, что и это, - за синими Далями скроется в ночь. Холмики сложатся в линию, Нас не вернуть, не помочь.
Будут когда-то затвержены Скорбные наши слова. Б у д у т победы одержаны, Б у д е т Россия жива.
Год девятнадцатый. Таврия. Ломкий песок на зубах. Взрывами ночь олитаврена, Тонет Россия в снегах. . . . . . . Солнце горячими стрелами Сильно ударило в грудь... Скоро ж с героями белыми В Вечность придется шагнуть...
. . . . . . . Даже в бреду о России мы, Брат мой, с тобой говорим, - Сгинул за далями синими Черный удушливый дым.
Год девятнадцатый. Таврия. Скорбный Христос на юру. Всё это нами восславлено. С этим я жил - и умру.
Русским героям
Да возвеличится Россия, Да сгинут наши имена... Из песни
Нас не накроют флагом военным, Не прозвенит над нами салют - Разве что в небе: вечном нетленном Ангелы Божии нас отпоют.
Наших имен не запомнит Россия, Наши следы заметелят снега, - В годы последние, пороховые Грянет салютом пуля врага. . . . . . . Век не заметит, по счету двадцатый, Но поименно запомнит наш Бог - Тех, что России падшей, распятой В битве с бесами хоть чем-то помог. . . . . . . . . Нет, не закроет холмик могильный Наши надежды и наши сердца, Господи Славы, Боже Всесильный Дай за Тобою пройти до конца!
***
Мы – не рабы. Мы – много хуже. И мы забыли об одном: Не вечен э т о й жизни ужас, Ночь сменится когда-то днем.
Но вечно э т о й скорби длиться, Но не забыть и не вернуть… Как медленно Императрица Идет с детьми в последний путь…
Памяти Августейшей Семьи и Государя
Говорила Государыня – Государю: «Мы с тобой будем жить долго и счастливо, Будем править согласно Божьим законам, Будем господу молиться усердно, Услышит Господь наши молитвы, И сжалится над бедной Россией…» . . . . . . . Отвечал Государь – Императрице: «У нас родятся красивые дети, Они унаследуют царство наше; На благо народу, к вящей славе России Как и мы, будут жить, любя и сострадая, Будут править страною долго и счастливо…»
Но не помогли дары и молитвы, Не помогло упованье на Бога, Расставил дьявол ковы и сети, Уже начали бесы свою свистопляску… И не знали они, что на Урале Их и детей заколют штыками.* 1989 *Согласно показаниям одного из участников казни, Августейшую Семью и Николая II, расстреляв, еще докалывали штыками.
Оборванные строки
Пока смердят гнилые мощи На главной площади страны, Пока Антихрист ходит в нощи, Свершая волю Сатаны.
Пока колокола литые В престольны праздники молчат, И лишь клеветники России Задорно перьями строчат.
Покуда на краю могилы Стоит великий наш народ, Как прежде собирая силы, Да всё никак не соберет.
В юродство обратилась сила, И слава – в долгий срам и стыд, И познакомилась Россия С нерусским словом геноцид.
. . . . . .
Но всё ж, на Бога уповая Звезда российская взойдет; И, может, злая волчья стая В полях младенца не найдет?..
Из стихотворений к пьесе «Восемнадцатый год»
«Белая гвардия, путь твой высок.» Марина Цветаева
1. Я умереть хочу в бою, Упав лицом в траву густую… Всем быть у Господа в раю, Кто т а к погиб за Русь Святую.
Упасть в траву, раскинув руки, И знать, что Правда – за тобой… Ведь мне не пережить разлуки С российской горестной землей…
2. Я молиться буду за Вас, Вы сказали, обняв меня. Чтоб в самый тяжелый час Господь тебя спас из огня.
Чтоб был неточен прицел, И пуля мимо прошла… И печально на нас смотрел Распятый Христос из угла.
И ладанку с русской землей Вы повесили мне на грудь… «Ничего плохого с тобой Не случится… Ну, с Богом! В путь…»
К а к смотрели Вы на меня, Мне скатилась слеза на погон; И я вышел седлать коня – В эту ночь я ехал на Дон.
3. Последняя ночь
За дверью – смерть и забытьё, Но не смотри с тоской и мукой; Склонись – и поцелуй её Перед последнею разлукой.
Ты не вернешься никогда, Не будет встреч, объятий страстных… Темна во облацех вода, Но это нам до боли ясно.
Шагни за дверь, не бросив взгляд, О прошлом не грустя ни мало; Всё было просто год назад, И жизнь так много обещала.
4. Фронтовой мотив
Не предадим Россию-мать; Вперед – за Родину и веру, А если выйдет умирать, То так – как должно офицеру.
И надо, страх осилив, встать, Поднять редеющую роту, И попытаться добежать Поближе к вражескому доту.
Все пули метят прямо в лоб, И рядом падают солдаты, Всё, добежал, пожалуй, стоп, Тут хватит для броска гранаты.
Не до словес про честь и долг, Зашелся дот в трескучей гамме; Бросок – и пулемет замолк, Нет, всё же Бог сегодня с нами.
Ну вои и всё – теперь пора Нам постоять за Русь святую, И, грянув русское «ура», Ударить дружно в штыковую.
Не предадим Россию-мать, Вперед – за Родину и веру, А если выйдет умирать, То так, как должно офицеру.
5. Эпизод или издержки производства
Звон в ушах, в мозгу – прострация, Ведь прорезал смрад и тьму Голос сверху – ликвидация, Выходи по одному!
…Да, сбываются пророчества, Жизнь безумно коротка; В списке я за их высочеством, Вот уж вниз пошла рука…
Долго тянутся мгновения, Обрываясь криком «пли»!.. Кто у нас теперь в имении? Что с maman и Натали? . . . . . . Он лежал с улыбкой ясною, Весь прекрасный словно Бог… И сочилась струйка красная На затоптанный снежок…
Он лежал, о том не ведая, Что расстреляна родня, А в имении с победою Воцарилась матросня.
6. Чекист
Обыски, аресты и расстрелы, Чай крепчайший, чтобы не уснуть. От такой работы ошалело Сердце бьет в прокуренную грудь.
Снова нескончаемы допросы, Им исход – как правило – один; И ответы сходны, и вопросы: «Имя?.. Год рожденья?.. Дворянин?..»
При облаве взяли офицера, Что ж, опять прибавилось хлопот, Но молчит четвертый день, холера, Завтра ж первым он пойдет в расход.
Выспаться б, забыть про все допросы… «Так к кому письмо везли вы, граф?..» Непрерывно курит папиросы Кандидат недавний римских прав…
Снова ночь… И снова дел немало, Неприятно пахнет черный хром; Список длинен, и рука устала Помечать фамилии крестом.
7. Песня революционера
Я буду знать – в кого стрелять, В кого штыком ударит с ходу, Когда пора настанет дать Свободу русскому народу.
Когда на Русь беда нагрянет, И зазвонят во все звонки; От грез расслабленный восстанет, И мы к стволам примкнем штыки.
А ты сидишь на мягком стуле, И знать не ведая о том – В кого всадить ты должен пулю, И заколоть кого штыком.
А ты сидишь, того не видя, Что много злобы у людей; Обида тянется к обиде, И чаша гнева всё полней.
И чашу переполнить чтобы, Чтоб полный провести расчет, Совсем немного нужно злобы – И всё обратно потечет. 1983-1987
|
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |
