Евгений ДАНИЛОВ

1/2/3/4

 

Памяти Ивана Савина

 

Я походные песни как свечи, -

Перед ликом России зажгу...

                     Иван Савин

 

Даже в бреду о России мы,

Брат мой, с тобой говорим...

Сгинул за далями синими

Черный удушливый дым.

 

Год девятнадцатый. Таврия.

Скорбный Христос на юру.

Всё это нами восславлено,

С этим я жил, и умру.

 

Тянется платом расстеленным

Белой равнины тоска;

Память России расстрелянной

Тихо уходит в века.

 

Год девятнадцатый. Таврия.

Пущены кони в намет.

Знается сердцем расстравленным

То, что и это пройдет.

 

То, что и это, - за синими

Далями скроется в ночь.

Холмики сложатся в линию,

Нас не вернуть, не помочь.

 

Будут когда-то затвержены

Скорбные наши слова.

Б у д у т победы одержаны,

Б у д е т Россия жива.

 

Год девятнадцатый. Таврия.

Ломкий песок на зубах.

Взрывами ночь олитаврена,

Тонет Россия в снегах.

. . . . . .

Солнце горячими стрелами

Сильно ударило в грудь...

Скоро ж с героями белыми

В Вечность придется шагнуть...

 

. . . . . . .

Даже в бреду о России мы,

Брат мой, с тобой говорим, -

Сгинул за далями синими

Черный удушливый дым.

 

Год девятнадцатый. Таврия.

Скорбный Христос на юру.

Всё это нами восславлено.

С этим я жил - и умру.

 

 

Русским героям

 

Да возвеличится Россия,

Да сгинут наши имена...

                Из песни

 

Нас не накроют флагом военным,

Не прозвенит над нами салют -

Разве что в небе: вечном нетленном

Ангелы Божии нас отпоют.

 

Наших имен не запомнит Россия,

Наши следы заметелят снега, -

В годы последние, пороховые

Грянет салютом пуля врага.

. . . . . .

Век не заметит, по счету двадцатый,

Но поименно запомнит наш Бог -

Тех, что России падшей, распятой

В битве с бесами хоть чем-то помог.

. . . . . . . .

Нет, не закроет холмик могильный

Наши надежды и наши сердца,

Господи Славы, Боже Всесильный

Дай за Тобою пройти до конца!

 

 

***

 

Мы – не рабы. Мы – много хуже.

И мы забыли об одном:

Не вечен э т о й жизни ужас,

Ночь сменится когда-то днем.

 

Но вечно э т о й скорби длиться,

Но не забыть и не вернуть…

Как медленно Императрица

Идет с детьми в последний путь…

 

 

Памяти Августейшей Семьи и Государя

 

Говорила Государыня – Государю:

«Мы с тобой будем жить долго и счастливо,

Будем править согласно Божьим законам,

Будем господу молиться усердно,

Услышит Господь наши молитвы,

И сжалится над бедной Россией…»

.        .        .        .        .        .        .

Отвечал Государь – Императрице:

«У нас родятся красивые дети,

Они унаследуют царство наше;

На благо народу, к вящей славе России

Как и мы, будут жить, любя и сострадая,

Будут править страною долго и счастливо…»

 

Но не помогли дары и молитвы,

Не помогло упованье на Бога,

Расставил дьявол ковы и сети,

Уже начали бесы свою свистопляску…

И не знали они, что на Урале

Их и детей заколют штыками.*

1989

*Согласно показаниям одного из участников казни, Августейшую Семью и Николая II, расстреляв, еще докалывали штыками.

 

 

Оборванные строки

 

Пока смердят гнилые мощи

На главной площади страны,

Пока Антихрист ходит в нощи,

Свершая волю Сатаны.

 

Пока колокола литые

В престольны праздники молчат,

И лишь клеветники России

Задорно перьями строчат.

 

Покуда на краю могилы

Стоит великий наш народ,

Как прежде собирая силы,

Да всё никак не соберет.

 

В юродство обратилась сила,

И слава – в долгий срам и стыд,

И познакомилась Россия

С нерусским словом геноцид.

 

.        .        .        .        .        .

 

Но всё ж, на Бога уповая

Звезда российская взойдет;

И, может, злая волчья стая

В полях младенца не найдет?..

 

 

Из стихотворений к пьесе «Восемнадцатый год»

 

«Белая гвардия, путь твой высок.»

                       Марина Цветаева

 

                  1.

Я умереть хочу в бою,

Упав лицом в траву густую…

Всем быть у Господа в раю,

Кто  т а к  погиб за Русь Святую.

 

Упасть в траву, раскинув руки,

И знать, что Правда – за тобой…

Ведь мне не пережить разлуки

С российской горестной землей…

 

                  2.

Я молиться буду за Вас,

Вы сказали, обняв меня.

Чтоб в самый тяжелый час

Господь тебя спас из огня.

 

Чтоб был неточен прицел,

И пуля мимо прошла…

И печально на нас смотрел

Распятый Христос из угла.

 

И ладанку с русской землей

Вы повесили мне на грудь…

«Ничего плохого с тобой

Не случится… Ну, с Богом! В путь…»

 

К а к  смотрели Вы на меня,

Мне скатилась слеза на погон;

И я вышел седлать коня –

В эту ночь я ехал на Дон.

 

                  3.

           Последняя ночь

 

За дверью – смерть и забытьё,

Но не смотри с тоской и мукой;

Склонись – и поцелуй её

Перед последнею разлукой.

 

Ты не вернешься никогда,

Не будет встреч, объятий страстных…

Темна во облацех вода,

Но это нам до боли ясно.

 

Шагни за дверь, не бросив взгляд,

О прошлом не грустя ни мало;

Всё было просто год назад,

И жизнь так много обещала.

 

                  4.

     Фронтовой мотив

 

Не предадим Россию-мать;

Вперед – за Родину и веру,

А если выйдет умирать,

То так – как должно офицеру.

 

И надо, страх осилив, встать,

Поднять редеющую роту,

И попытаться добежать

Поближе к вражескому доту.

 

Все пули метят прямо в лоб,

И рядом падают солдаты,

Всё, добежал, пожалуй, стоп,

Тут хватит для броска гранаты.

 

Не до словес про честь и долг,

Зашелся дот в трескучей гамме;

Бросок – и пулемет замолк,

Нет, всё же Бог сегодня с нами.

 

Ну вои и всё – теперь пора

Нам постоять за Русь святую,

И, грянув русское «ура»,

Ударить дружно в штыковую.

 

Не предадим Россию-мать,

Вперед – за Родину и веру,

А если выйдет умирать,

То так, как должно офицеру.

 

                  5.

Эпизод или издержки производства

 

Звон в ушах, в мозгу – прострация,

Ведь прорезал смрад и тьму

Голос сверху – ликвидация,

Выходи по одному!

 

…Да, сбываются пророчества,

Жизнь безумно коротка;

В списке я за их высочеством,

Вот уж вниз пошла рука…

 

Долго тянутся мгновения,

Обрываясь криком «пли»!..

Кто у нас теперь в имении?

Что с maman и Натали?

.        .        .        .        .        .

Он лежал с улыбкой ясною,

Весь прекрасный словно Бог…

И сочилась струйка красная

На затоптанный снежок…

 

Он лежал, о том не ведая,

Что расстреляна родня,

А в имении с победою

Воцарилась матросня.

 

         6.

     Чекист

 

Обыски, аресты и расстрелы,

Чай крепчайший, чтобы не уснуть.

От такой работы ошалело

Сердце бьет в прокуренную грудь.

 

Снова нескончаемы допросы,

Им исход – как правило – один;

И ответы сходны, и вопросы:

«Имя?.. Год рожденья?.. Дворянин?..»

 

При облаве взяли офицера,

Что ж, опять прибавилось хлопот,

Но молчит четвертый день, холера,

Завтра ж первым он пойдет в расход.

 

Выспаться б, забыть про все допросы…

«Так к кому письмо везли вы, граф?..»

Непрерывно курит папиросы

Кандидат недавний римских прав…

 

Снова ночь… И снова дел немало,

Неприятно пахнет черный хром;

Список длинен, и рука устала

Помечать фамилии крестом.

 

         7.

    Песня революционера

 

Я буду знать – в кого стрелять,

В кого штыком ударит с ходу,

Когда пора настанет дать

Свободу русскому народу.

 

Когда на Русь беда нагрянет,

И зазвонят во все звонки;

От грез расслабленный восстанет,

И мы к стволам примкнем штыки.

 

А ты сидишь на мягком стуле,

И знать не ведая о том –

В кого всадить ты должен пулю,

И заколоть кого штыком.

 

А ты сидишь, того не видя,

Что много злобы у людей;

Обида тянется к обиде,

И чаша гнева всё полней.

 

И чашу переполнить чтобы,

Чтоб полный провести расчет,

Совсем немного нужно злобы –

И всё обратно потечет.

1983-1987

 

1/2/3/4

Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева)

Hosted by uCoz