|
Поэзия Белого Движения |
|
В.М. Слукин
Сен-Женевьев де Буа
Цветы на камне - вечный символ скорби, Чем краше цвет, тем тяжелей печаль, Могильный холм земное поле горбит, Где соль российских праведных начал.
В равненье строгом плиты с письменами, Кресты восстали тысячей Голгоф. Здесь спит народ с родными именами, В чужбине дальней свой обретший кров.
Под сенью древ пехота и пилоты, Казачий стан как будто лег в дозор, Корниловцы припали к пулеметам, Дроздовцы ждут сигнал на ратный сбор.
Давно мертвы, но так давно готовы За Матушку, за Русь, еще на бой, Ведь верили, что вдруг Всевышним Словом Мир снова переменится судьбой.
Не донеся до нас, рассыпал Бунин Последнюю строку в бесценный прах, И будто предсказал он накануне Дней окаянных беспримерный крах.
В осколках древней русской Атлантиды Затихли звуки песен и стихов, И страстный дух утихшей Зинаиды Узнал секрет свободы от оков.
Здесь смолкло все, и стала жизнь неслышна, А в души заглянул неясный сон. Стояли так мы в немоте затишья, И проливались капли через зонт.
Был дождь с грозой, земля в слезах просила Забыть вражду, закрыть все двери зла. В земле чужой лежала вся Россия, Застреленная в ночь из-за угла.
*** «Замело тебя снегом, Россия»1, Ты в грехе по макушку холма, И в печалинках глаз твоих синих Стеклянелые зерна бельма.
Ты не видишь, не чувствуешь бремя, Что пригнуло, поставило ниц, Может, мимо прошло твое время, Расплескалось, не зная границ?
Может, век отзвенел твой былинный И уходит за памяти круг, Как уходит загадочным клином Журавлиная стая на юг?
Как уносится лист пожелтелый, За шагающим летом спеша, Как, прощаясь с израненным телом, Улетает в бессмертье душа?
Неужели пустые столетья Заполняли твой сказочный дом, И под каждой святою поветью Благодать примирилась со злом?
Заслонили просвет истуканы, И с добром прохудилась сума, Даже горя в зеленом стакане Больше нет – все испито до дна.
Лишь колеблется пламени блестка На вселенских холодных ветрах, Да в расплывшихся капельках воска Отражается немощь и страх.
Кто в подсвечнике сменит огарок, На алтарные камни светя? Кто распутает с Богом на пару Птицу счастья в бесовских сетях?
Вот тогда, может, в огненной пене Встанет стяг над поверженным злом, И золой перепачканный Феникс Отряхнется, блеснувши крылом.
1 – строчка из старинного эмигрантского романса на слова Филарета Чернова.
Баллада о белом сапере
Памяти Петра Щербакова, русского сапера Дядя Петя, ах, мой дядя Петя! Светлый рыцарь из сказочных снов. И на том ты, наверное, свете Улыбаешься в щетку усов.
И сидишь на ременной сидушке, И чужой починяешь сапог, Поднимаешь железную кружку, Чтоб отметить какой-то итог.
Дядя Петя, какие же пальцы! В них страдала б виолончель, С них слетали Шопена бы вальсы И волшебная Моцарта трель.
Не сбылось. Только музыку боя Знали гибкие пальцы всегда, И машинку со спящей искрою, С медным блеском концов провода,
Да еще динамит – друг сапера, Зверя адского тихий притон, Перемноженный с русским напором Рвал германскую сталь и бетон…
…На восток поезда пропуская, Взвод саперный – последний оплот – В предрассветном тумане растаяв, По мосту, словно призрак, идет.
Мост-красавец сработан для счастья, Стройной формы крутое ребро, Может, сам инженер Н. Ипатьев Дал на взрыв против воли добро,
Чтоб не пали в растерзанном прахе Дети честных российских отцов. Миг застыл, будто узник на плахе, В остриях этих медных концов.
Все рассчитано дерзко и верно, Чтобы нужное взрывом взломать – В водный плен погружается ферма, Как купальщица в нежную гладь.
Спасены – в том теперь нет вопроса – И в грядущем заняли места Белый сон в темно-синей матроске И в соломенной шляпке мечта.
Накатился и стихнул в покое – Так стихает оконченный бал – Перед древней сибирской рекою Краснозвездный безжалостный вал.
Замерла без огня и без звука Боевая бессильная сталь, И ушли поезда с перестуком В эмигрантскую трудную даль.
Дядя Петя, порядки лихие Жизнь свели в тот сапожный удел, Ничего, может, святость России Примет то, что ты сделать успел,
И тебе в день Вселенского бденья В судный час у Святого Креста Как великое искупленье Бог зачтет эту ферму моста.
Песня о штабс-капитане
Выбора нет – кто кроме? Встал на защиту святынь Штабс-капитан Еремин, России дворянский сын.
Брат на брата по крови, Прав из них кто-то один. Штабс-капитан Еремин, России крестьянский сын.
Выжил ли в том погроме, И где твой могильный тын? Штабс-капитан Еремин, России рабочий сын.
Вот в предрассветной дреме Остался в окопе один – Штабс-капитан Еремин, России учительский сын.
Бой затихает в громе С последней лентой в стволе, Штабс-капитан Еремин, Боль зажимает в скуле.
Пасти оскалив в реве, Погоны прибьют к плечам. Штабс-капитан Еремин Плюнет в лицо палачам.
Ликом в райском проеме Смотрит с небесных вершин Штабс-капитан Еремин, России любящий сын.
Куда вы опять, неуемы? – Из генных слышим глубин – Наш потомок Еремин, России будущий сын.
Реквием по распятому полку
Памяти екатеринбургских воинов полка Иисуса Христа
Повернитесь-ка, ваше священство – Френч к лицу вам, есть в этом толк. Крестным ходом вошло духовенство В неприемлемый верой полк.
Неприемлем, но Богом оправдан, Снята заповедь им неспроста – За Отечество, Веру и Правду Шел стоять полк Иисуса Христа.
Шел стоять под знаменами Спаса Во спасенье России-страны От кроваво-террорного пляса Краснозвездного сатаны.
От разгула вселенской напасти В душу крепко вцепившейся лжи, От законов неправедной власти, Суть которых – молчи и дрожи.
Встали в строй защититься булатом, Поддержать ослабевших плечом, Не впервой выходить к супостатам В черных рясах с крестом и мечом.
Крест и меч. Друг на друга похожи И враждебны друг другу они, Но когда мир колеблется Божий, То становятся средством одним.
Вот по стенам трепещутся блики, Стаи ворогов – смерти жнецов, Их встречали суровые лики Соловецких крутых чернецов.
Ни имен, ни награды, ни славы – Лишь спасенье да вечные сны. Гордым ляхам не отдали Лавры Черноризые церкви сыны.
Поле боя – раскрытая книга, И сошлись прочитать до листка С Челубеями нового ига Пересветы на гранях штыка.
Только время свернулось спиралью – Виснет тяжесть грехов сотен лет, И в разрез с исторической далью В этот раз проиграл Пересвет.
Кончен бой. И победа не ваша. Полк распят, как Иисус на кресте, На миру смерть и легче, и краше, Мир не видел сражения те.
Мир не знает, лишь ведают Силы, Как сражался, где каждый утих, Где сравнялись с землею могилы Непричисленных к лику святых.
Погоны
Белогвардейские погоны – Последний русской чести след, Вы словно древние иконы, Лучите тайный теплый свет.
В просветах ваших боль печали, Разлуки вечной скорбный плен, Кого победами венчали, Кому-то пораженья тлен.
В пустом сукне мундиров снятых Давно уж нет хозяйских плеч, В боях, в тюрьме, в пансионатах Кто как, успели в землю лечь.
Сравнялось время. За пространством Осталась разница судеб – Кто в общей яме под Невьянском, Кто под крестом в Сен-Женевьев.
Вплелись года в дожди косые, Куда нас время завело? В погонах старых – новь России, Когда-то ставшей на крыло. |
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |
