|
Поэзия Белого Движения |
|
Александр Рытов
ВОИНАМ БЕЛОЙ ГВАРДИИ
Стоят кресты на черных сопках, Ночной погост под ветра шум, Как батальонная коробка, Которой вновь идти на штурм.
Морские волны пульсом вечным На скалах выбьют имена, И список этот бесконечный Не уничтожат времена.
Чужбины, грусти дни пустые, Где тает жизнь еще быстрей, И растворяется Россия С гудками крымских кораблей.
И снова в сердце как цунами Счастливых лет манящий зов. И словно сказочный орнамент - Изгибы русских берегов.
ТРОПИНКИ - СЛЕДЫ МОЛОДЫХ ЮНКЕРОВ
Там птиц голоса, как последние стоны, Усадьбы мертвы и не слышат мой зов. Там листья - погоны, полянки - шинели, Тропинки - следы молодых юнкеров.
В садах - тишина, блеклый луч на постели. В душе - диким эхом немыслимый бег. Но ветер - надежда, цветы - акварели, Дорога - прощанье с ушедшим навек.
Исхожены смертью знакомые тропы, Но в памяти свет наползающих туч, Там ночь - чья-то ласка, рассвет - чей-то шепот, Там полдень - беседка и вьющийся плющ.
Мерцание звезд - как осколки короны Над миром забытых врагом уголков. Там листья - погоны, полянки - шинели, Тропинки - следы молодых юнкеров.
Господин Ротмистр
Вздыхает костер тяжело и устало, Последние угли зловеще шипят, А в облачной дымке видны перевалы, С которых не будет дороги назад Господин ротмистр, не пора ль начинать, Уже вскоре рассвет заблестит над рекою Ну так коли пора - прикажите седлать, Объявите по фронту: "Кавалерия, к бою!"
Вы вспомните, сударь, лихие кареты, Как пела мазурка и всхлипывал вальс, Все наши забавы уже в сумерках где-то, Все будто ушло в беспросветную даль. Вы лучше забудьте былые обиды И к черту гоните от сердца печаль, Не думайте, сударь, про страх быть убитым, Про пьяные сны и разбитый хрусталь...
На наших фуражках, клинком не задеты Сияют кокарды с двуглавым орлом И прячем мы к сердцу свои амулеты, И быстрый аллюр нам все кажется сном. Мы бережно прячем свои медальоны С портретами тех, кто нам дорог и мил... Быть может, нас пуля в сражении не тронет, Быть может, минует беспутье могил.
Юнкера
Господа, господа офицеры, Мы пропали, закрыты пути. Вышло солнце загробного цвета На пустом небосклоне земли
Наши кони, наверно, устали И несут нас неясно куда. Нам напрасно цыганки гадали, Превещая лихие года.
Но посмотрите, посмотрите, что с нами стало: Наш мундир весь разорван клинком, И прервался звук старой гитары В офицерском салоне пустом.
Извините, за все извините - За любовь и кровавый эфес, И за то, что живем в этом мире Словно ангелы с чуждых небес.
Юнкера, золотые погоны, Вас друзья провожают в поход, И текут по щекам вашим слезы, Превращаясь в сверкающий лед...
Последний патрон
Наступает рассвет, тает серый туман, А за ним только боль, только кровь наших ран. А на старом Кремле сбит орел золотой, И на русской земле нет уж веры былой
Слезы тяжких потерь молвят песню свою, А на Яузе смерть разгулялась вовсю. До сих пор не умолк голос пуль у дворца, Алексеевский полк там стоит до конца.
Пули всюду свистят, испытуя судьбу, На Остоженке штаб весь в огне и дыму. Пусть убитых не счесть, но всегда и везде Офицерская честь неподвластна беде.
Бой был долгим, как сон, и нет сил для броска, И последний патрон сбережен для виска. А на старом Кремле сбит орел золотой, И на русской земле нет уж веры былой. |
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |
