Н.Лапкин
КАЗАЧЬЯ ВОЛЯ
Безпредельная ширь
И реки полоса,
Самодержец-ковыль,
Птиц степных голоса
И безлюдье вокруг роковое…
Из опушки лесной
Ханских полчищ орда
По дороге степной
Вьется змейкой туда,
Где в безмолвьи ковыль
степовой…
Но внезапно, как гром,
Степь пронзает гик-гам,
Свист и лязг, звук клинков
По степи. Казаков
И татар страшный бой по
безкраю…
Гик и вой дикарей
Прорезает простор.
Но велик Бог царей,
Что за степь ведут спор.
Воют волки над ханской
ордою…
Торжествует казак,
Очищая свой кут,
Но сгущается мрак,
И не видит он пут,
Как плетут их, чтоб сгладить
былое…
Вьется к небу протест:
Булавин, Емельян,
(Ермака чудный жест)
Воли чадо - Степан…
Тщетно все… канет в лета
родное…
“Красный смех”, как волна,
Заливает всю Русь;
Правит мир сатана,
Всюду ужас и грусть,
Водит орды на степь русский
“Санин”.
Но могуч воли бог,
И по дали степной
Раздается сполох…
Лих сынов степи бой
Но… предал “сокол юга
Сусанин”…
Смерть и смрад по степям...
Вновь былое в крови…
Как и встарь чуждый хам
Русью правит; в огне
Испытаний горит степь родная.
Но велик тот народ,
Что в теченьи веков,
Только славой живет
Без рабов и оков,
Подвиг символом веры
считая…
За безбрежный простор,
За страдальный свой род,
За обман и позор,
Весь Казачий Народ
Вновь пробудит все “Дикое
Поле”.
И в последнем бою
За болезный свой край,
За Свободу свою,
За родимый безкрай
Скажет миру Казачию Волю.
(“Казачья воля”, 1936, №5. Болгария)
Георгий Диктаров
***
Мой брат, давай оставим мы раздоры,
Сольемся в дружную, единую семью!
К чему ненужные пустые споры -
И ты и я - мы любим Родину свою.
И ты и я с врагом готов сразиться.
За что-ж один другого будем упрекать?
Гроза гремит, и скоро буря разразится,
И вместе будем за наш край страдать.
Зачем проклятья мне, тебе молитвы
И спорить: ты иль я правее сторона,
Когда и ты и я равно сражались в битве,
И кровь моя с твоей за край родной текла?
Раздором я тебя иль ты меня погубишь;
Давай, как в старину, друг друга мы любить,
Как раньше ты стрелять с моей винтовки будешь,
Я шашкою твоей врага начну рубить.
(“Казачья воля”, 1936, №5. Болгария)
Н. Воробьев
МЫ ЕЩЕ ВЕРНЕМСЯ!
Нет, не верь тому, что ты не молод,
И не слушай праздные слова -
Будто уж опущен Жизни повод,
И устало никнет голова.
Будто годы утомили руки,
Будто веки тяжко разомкнуть…
Вспомни, чьи мы сыновья и внуки.
Нам ли голову клонить на грудь?
Нет, еще копытом шлях мы вспашем,
И к родным вернемся куреням,
И тогда лишь мы отпустим нашим
Повод притомившимся коням.
Ну, а враг - пусть нам вернет сторицей
Долг, забытый за полсотню лет,
За осиротелые станицы
И за трупы пусть нам даст ответ.
Пусть вернет нам тех, что поглотили
Котлас, Магадан и Колыма,
Если только шахты не сгноили,
Если не прикончила тюрьма…
Мы еще вернемся, милый друг,
Пусть мы стары, но ведь дух наш молод!
Так давай не ослаблять подпруг
И не опускать устало повод!
(“Родимый край”, 1965, №57)
С. Бехтерев.
***
Над пустынными степями
Льется грустный перезвон.
Спит, закованный степями,
Всевеликий Тихий Дон.
Спит в серебряном тумане,
И не слышит он во сне
Панихид по Атамане,
По родном Каледине.
Он не ведает, что в споре,
Испытав людской обман,
Не стерпев позор и горе,
Пал бесстрашный Атаман.
Он не видит чистой крови
Первых жертв в бою со злом,
Спит он, грозно сдвинув брови,
Богатырским крепким сном.
Но когда опять весною
Солнце ясное взойдет
И под синею бронею
Вольно грудь его вздохнет,
Вновь играя на просторе,
Побежит он гордо вдаль,
Унося в седое море
Гнев, обиду и печаль.
(“Родимый край”, 1965, №57)
Николай Кузнецов.
***
Когда в степях гремели грозы
И над страной гудел набат,
Нас несмысленышей-ребят
Вели отцы, стирая слезы
Со скул обветренных, в бои,
На смерть, в круговорот атак, -
И посему звучат вот так
Стихи печальные мои…
Сгорела молодость в огне,
Мужая быстро на коне,
Пройдя все дантовы круги,
Мы огрубели. Нас враги
Чернат пред миром и людьми;
Но знаю: в горе не одни
Мы крест за Родину несем,
Лелея в душах отчий дом.
(“Родимый край”, 1966, №67)
Мария Волкова
казачья поэтесса
КАЗАЧКА
Горько сжаты поблекшие губы.
Мутен взгляд много плакавших глаз.
Руки тёмные сухи и грубы.
И бесстрастно лицо: напоказ...
Целый день - маета и работа,
Чтобы дом и детей поддержать,
А печальные думы - без счёта
Не дают по ночам отдыхать.
Ломит голову, будто в горячке,
Снятся страшные, вещие сны...
Тяжела же ты, доля казачки -
Не вдовы, а безмужней жены!
Тошно ей: опустела станица,
Стал далёким привычный мирок.
Косо смотрят враждебные лица,
Слышен часто ехидный намёк!
Письма издали кратки и редки,
И тревоге её нет конца.
Год за годом проходит - уж детки
Плохо помнят родного отца...
Но она не забудет скитальца!
Жутко ей, словно в тёмном гробу...
И дрожащие женские пальцы
В крестном знаменьи жмутся ко лбу.
И молитва звучит как рыданье:
Боже! Милость твоя велика, -
Пощади моего казака,
Сократи ему время изгнанья!
январь 1930 года.
Приводится по:
http://forum.fstanitsa.ru/cgi-bin/yabb/YaBB.pl?board=20;action=print;board=20;num=1140437481
А. Д'Актиль
Памяти атамана Каледина
Вы его ненавидели -
Вы, больного безумства больные сыны!
Он их знал, ваши замыслы, ваши планы преступные.
Неподкупного воина, демагоги подкупные
Привиденьем победы, как хмелем пьяны -
Вы его ненавидели!
Картонажные чертики под рукой Сатаны.
Розенфельды, Крыленки, Нахамкесы, Ленины,
В лужах крови, что вами старательно вспенены^
Он не видел бальзама для бедствий страны.
Оскорбленье! Обида! Простите, обиде ли
Столь невыгодной вам? Никогда! Вы умны -
Вы недаром его ненавидели.
Но зато -
На его одинокой могиле.
Яме, яме - которой унылей
Не видал никогда и никто,
Чтоб потомки прочли, услыхали, увидели
Мы напишем три слова всего:
«Вы его ненавидели».
Для него
Нет почетней тех слов ничего.
Песня сводного Атамана Каледина полка
Родных полей былую славу
С собой на Дон мы принесли
И в их страницы боевые
Венки терновые вплели.
На берег Дона и Кубани Стекались все мы, как один,
Святой могиле поклониться,
Где вечным сном спит Каледин.
Крест святой и флаг трехцветный
Нам освещает путь вперед
- К Москве родной, столице древней
Своих сынов он приведет.
Далёко с нашими полками
В Россию-матушку пойдем,
И под стеной Кремля святого
Мы песню русскую споем.
Споем про Дон, Кубань и Терек,
Где наша честно кровь лилась,
Где средь полей и гор скалистых
Россия снова родилась.
Валентина Каргальская
Могила атамана Каледина
Есть на кладбище Дона могила,
Окруженная тайной былин...
В ней живет сокровенная сила,
В ней зарыт атаман Каледин.
Его прах под крестом отдыхает,
Но не спится душе удалой:
По степям она с войском гуляет
И зовет на решительный бой.
Гей! Донские орлы боевые!
Поклянитесь мне в ваших сердцах,
Что вернете вы степи родные,
Успокойте бессонный мой прах.
Обещали вы мне, атаману
- Заклинаю вас смертью своей
- Уберечь от меча басурмана
Красоту христианских церквей.
Обещайте, что игом позора
Не позволите Дон запятнать,
Что орлиного смелого взора
Не придется к земле опускать.
Есть на кладбище Дона могила,
По ночам она светом горит:
То с казачеством тайною силой
Атаман Каледин говорит...
В день его благородной кончины,
Крестным знаменьем грудь осеня,
Со словами великой помины
Помолись, всеказачья семья.
Да простит ему Бог Вседержитель
Самовольный греховный конец,
Да введет во святую обитель
И наденет терновый венец.
Не преклоним знамена донские!
Мы ворвемся: во вражеский стан,
Возродим мы и Дон, и Россию...
Спи спокойно, Донской атаман.
На скрижалях священных закона
Мы запишем твой клич боевой...
Греза светлая Тихого Дона
Да лелеет твой мирный покой.
