|
Поэзия Белого Движения |
|
СЕРГЕЙ БЕХТЕЕВ
Двуглавый Орел
Посвящается Его Императорскому Высочеству Великому Князю Николаю Николаевичу
На бон последний, бой кровавый, За честь и счастье всех племен, Зовет бойцов Орел Двуглавый Под сени Царственных знамен.
Туда, где годы рушат веки, Где бродит смерть среди степей, Где льются огненные реки В кровавом скрежете цепей.
Все ближе, ближе день великий! И, под немолчный звон церквей, В священный гимн сольются клики Поднявших меч богатырей.
Воспрянь, ликуй, душа героя! Пришла пора скорбей и зол, Тебя зовет на праздник боя Наш старый. Царственный Орел.
Вперед! Победными стопами, Молитву жаркую творя, Вперед, с заветными словами - "За Русь, за Веру, за Царя!"
Воспрянь, народная стихия! Проснись, угасший дух веков, Стряхни, свободная Россия, Вериги каторжных оков!
Сердца и мысли окрыляя, Нас поведет в последний бой, Очами грозными сверкая, Герой с увенчанной главой.
И не сдержать волны народной Ее испуганным врагам: Россия будет вновь свободной, И мир падет к ее ногам.
Уж близок день, не за горами Давно желанная пора; И грозно грянет над войсками Родное русское "ура!"
Новый Футог, 1922 г.
Стихотворение "Двуглавый Орел" было послано Его Императорскому Высочеству 28 июля 1922 года
Пойдем за Ним!
Посвящается Ф. В. Винбергу
Он нас зовет к воздвиженью Престола, Как Минин звал великих предков встарь. Он нам гласит: "Изжила срок крамола, И жив с Семьей Пресветлый Государь. Ко мне, орлы! Ко мне, бойцы Царевы! Да будет мне ниспослано судьбой Сорвать с рабов кровавые оковы, Для блага родины пожертвовать собой". Так нам звучит в изгнаньи голос милый, Суля мечтам желанный, светлый миг, А вкруг шипят мятущиеся силы, Куя звено предательских интриг. Забыв конец заученной былины, Вожди слепцов, создав из граждан рать, Коварным лозунгом "партийной дисциплины" Наш честный долг стремятся обуздать. Но пусть предательство готовят вновь Иуды, Играя нагло чувством дорогим; Забудем ссоры, толки, пересуды, Он нас зовет - пойдем скорей за Ним. Пойдем вперед, заслышав голос Царский: Он нас зовет на нивы русских сеч; И - верим мы - Маститый Князь Пожарский, Смягчась душой, возьмет державный меч.
Старый Футог, 3 ноября 1922 г.
К рыцарям без страха и упрека
Mon Dieu, Mon roi, ma Dame Наш девиз
Бьет наш последний, Двенадцатый час! Слышите голос, сзывающий нас, Голос забытый, но голос родной, Близкий, знакомый и нам дорогой. Слышите вы этот властный призыв Слиться в единый, могучий порыв, В грозную тучу крылатых орлов, Страшных для наших исконных врагов. Рыцари чести и долга, вперед! Гибнет отечество, гибнет народ, Стонет под гнетом родная земля, Стонут и плачут леса и поля! Время не терпит, страданье не ждет, Вождь Венценосный вас громко зовет В даль роковую, кровавую даль, Где притаилась людская печаль... Взденьте кольчуги, возьмите булат, Крест начертите на золоте лат. К битве священной готовясь скорей, Смело седлайте ретивых коней! Время не терпит, страданье не ждет, Гибнет отечество, гибнет народ, Гибнут святыни родных очагов В яростном стане кровавых врагов. Рыцари чести и долга, вперед! Голос Державный нас снова зовет В грозный, великий Крестовый поход. Рыцари чести и долга - вперед!
Королевство С. X. С. Бачка, август 1922 г.
Он жив!
Посвящается любящим, верящим и надеющимся
Не верьте голосу молвы разноречивой, Коварной лжи исчадья сатаны. Он жив! Он жив, наш Царь Благочестивый, Державный Вождь поруганной страны!
Пред Ним бессильны ярость и угрозы: Владыка смерти, жизни и судьбы На небе зрит земные наши слезы И слышит жалкие народные мольбы.
Так верьте ж все в премудрость Провиденья, Господь хранит невидимо Его. Оставьте мрачные и горькие сомненья: Он жив! Он жив! Молитесь за Него!
Новый Футог, 1922 г.
Венец Богоматери
Радуйся, Владычице милостивая о нас пред Богом предстательница! Акафист Божией Матери
В оны дни, измученный страданьем Изможденный бременем невзгод К Богоматери стекался с упованьем Православный, страждущий народ. И толпясь у чудотворной сени, Пред Заступницей склонялся на колени, Чуждый мира и его забот.
Из далеких дебрей и селений Нес он к Ней с дырявою сумой Тихий шепот пламенных молений Плач души, истерзанной судьбой, Боль недужных вековых страданий, Недоступную для мудрых врачеваний Непосильную для немощи людской.
И пред этой кротостью покорной, Умилявшей верой небеса, Совершались силой чудотворной Небывалые на свете чудеса - Из пучин земного произвола Доходили до Предвечного престола Немудреные, простые голоса.
Исцеленные любовью неизменной, В умиленьи упадая ниц, Богомольцы ризой драгоценной Облекли Царицу всех Цариц. И венец бесценный и лучистый На челе Владычицы Пречистой Засиял блистательней зарниц.
Шли века. Сменялись поколенья. Враг смущал мятущихся людей, Но не молкли жаркие моленья Не слабела вера прошлых дней. Темный люд заглохшими тропами Брел согбенный с скорбью и мольбами Под покров Защитницы своей.
Шли года. Бесовские усилья Вновь сулили лютый, смертный бой. И склонились царственные крылья Перед смутой, злобой и враждой. Мономахова державная корона Покатилась по ступеням трона, Сорванная вражеской рукой.
Но врагу, казалось, было мало Униженья Белого Царя, Красный змий, вздымая дерзко жало, Двинул чернь к святыням алтаря, И венец с Иконы чудотворной Наглый вор с насмешкою позорной Снял, бесчестье страшное творя.
Жребий брошен - самозванцы, воры, Как давно когда-то у Креста, Позабыв корыстные раздоры, Делят ризы Матери Христа. Совершив открыто святотатство, В злом слепом неистовстве злорадства Богохульствуют их наглые уста.
На глазах безмолвного народа Страшный грех пред Богом совершен. Пир кровавый празднует свобода В мрачный день печальных похорон. Брат Иуды с сердцем дерзновенным Продает купцам иноплеменным Драгоценности с ограбленых икон.
Порождая радости восторга, Погостивший за морем купец, Продает с общественного торга С Богоматери украденный венец. И кокотке, вышедшей из бара, Модный лев парижского бульвара Покупает камни для колец.
Бал гремит. Нарядные блудницы Мчатся в вихре пляски круговой, В их уборах, как огни зарницы, Слезы-камни искрятся игрой. Дар священный страждущего брата Брошен в жертву оргии разврата Дьвольской бессовестной рукой.
А в глуши, далекой и мятежной, Где скорбит распятый человек, Богоматерь с благостью безбрежной Смотрит скорбно на кровавый век. И под вой бесовский и угрозы Перед Ней горят, как жемчуг, слезы Нищих, сирых, хворых и калек.
Королевство С. X. С. (Сербия), 1922 г.
Стихотворение "Венец Богоматери" было впервые напечатано в № 304 газеты "Новое время" (воскресенье, 30 апреля 1922 г.), издававшейся в Белграде М. А. Сувориным с нижеследующим моим примечанием: "На этих днях моими знакомыми получено письмо из Москвы 01 25 марта сего года, извещающее их о новом узаконенном святотатстве большевиков над чудотворной иконой Иверской Божией Матери, с которой грабителями снята старинная риза со всеми находившимися на ней драгоценными камнями"
Светочи неугасимые
Когда, отрезвев от дурмана свобод, За труд безмятежный возьмется народ, И станет на пепле развала, Прошедшее строить сначала, Тогда из далеких и ближних концов Поднимутся толпы родных мертвецов И сонмом бесплотных видений Пройдут над юдолью мучений. И светом Христовым весь мир озаря, Воскреснет сияющий Образ Царя, Царицы с Семьею державной И Оэрок страны православной. Царевны святые в лучистых венцах, Целящие взорами муки в сердцах, И горсть Их друзей неизменных, С Царем и Детьми убиенных, Восстанут Святители светлой толпой, Блистая одеждой своей золотой, Погибшие в годы гонений От долгих и лютых мучений. Откроются недра безвестных могил И юноши дивные, полные сил Воспрянут в морозном тумане На месте их жертвенной брани. И море разверзнет холодную грудь И выйдут из бездны в торжественный путь, Покинув морские покои, Родимые наши герои. И много сберется теней без числа, Погибших в годины безумья и зла В чаду лихолетий кровавых От дьявольских козней лукавых. И будут их образы нас озарять И подвигом крестным манить и пленять. И будем мы плакать с мольбами Над Их дорогими гробами.
Сербия, 1924 г
Верую!..
В годины кровавых смут и невзгод Я верю в Россию! - я верю в народ! Я верю в грядущее радостных дней Величья и славы отчизны моей! Я верю, что годы страданий пройдут, Что люди свое окаянство поймут, И буйную злобу и ненависть вновь Заменит взаимная наша любовь. Я верю, что в блеске воскресных лучей Заблещут кресты златоглавых церквей. И звон колокольный, как Божьи уста, Вновь будет сзывать нас в обитель Христа. Я верю - из крови, из слез и огня, Мы встанем, былое безумье кляня, И Русью Святой будет править, как встарь, Помазанник Божий - исконный наш Царь.
г Ницца, 10 октября 1937г
Святой Царь
«Благословенно Царство!» Начальный возглас Божественной Литургии
Скажу я по долгу, скажу я по праву, Да ведает русский народ: Я видел России величье и славу, Державного солнца восход. Я видел Святого Царя на престоле, Обласкан радушно Им был, В дни сказочной жизни, в дни истинной воли Сыновне я с Ним говорил. И очи царевы любовно глядели, И голос Монарший звучал, Как песня волшебная нежной свирели, Как сладостно плещущий вал. Красы той небесной, красы той чудесной, Нельзя на словах передать, Казалось, что Ангел улыбкой небесной Дарил мне свою благодать. И эти Глаза с величавым смиреньем, И кроткие эти Уста, - Казались прекрасным, живым отраженьем Пречистого лика Христа. И Царственный Образ в оправе священной С тех пор не могу я забыть, И буду Его я, как клад драгоценный, Всю жизнь в моем сердце хранить.
г Ницца, воскресенье, 4 октября 1942 г.
Град Китеж
Посвящается афонским инокам патриотам
От древних лет, от лет давно минувших, С седых времен родимой стороны, Во мгле веков бесследно потонувших, Хранятся дивные преданья старины.
Они гласят, бессмертными устами, Живую повесть скрывшихся веков, О чудном городе с бессчетными церквами, Ушедшем в озеро с зеленых берегов.
И в наши дни мятущегося ада, В дни торжества неслыханного зла, Из потонувшего в пучинах Китеж-града Подземные гудят колокола.
Они зовут в обители родные, Под своды мирные задумчивых церквей, Где блещут радостью оклады золотые В сиянье трепетном молитвенных свечей.
Туда, в далекие таинственные дали, В немую мглу мерцающих лампад, Где вновь целя страданья и печали, На нас глаза подвижников глядят.
Где дым кадил благоуханно реет, Где клир гремит ликующей хвалой, Где каждый звук и каждый образ веет Давно забытой, милой стариной...
Туда, туда уносят нас мечтанья - К былому прошлому великих светлых дней, Унесших навсегда красу очарованья В далекий край безоблачных теней.
И в злые дни, когда мольбы и стоны, Терзая нас, несут душе разлад, Они зовут нас, благостные звоны, В таинственный родимый Китеж-град.
К святыням прошлого, покинутого нами, К тем алтарям, что смели мы не чтить, К тому прекрасному, что гордыми сердцами, Мы не умели, жалкие, любить...
Воспряньте ж все, покайтесь же, спешите ж Сплотиться вновь, чтоб дать отпор врагам, Он нас зовет, бессмертный царский Китеж, К своим святым, чудесным берегам.
Королевство С.Х.С., 1926 г
Старый солдат
Старый дед рассказывал внучатам: Как служил он смолоду солдатом, Как с полком ходил в чужие страны, Где живут соседи басурманы. Как в боях он всюду отличался, Как с врагом бесчисленным сражался, Где был ранен, где в бою контужен, Где в больнице пролежал недужен, И за что ему с крестами дали По заслугам ратные медали. И как был начальством он прославлен, И Царю на празднике представлен... И пока внучатки дивовались, Очи дедушки огнями загорались, И опять он был годами молод, Нипочем ему был зной, гроза и холод, Нипочем лишенья и невзгоды, Рукопашные, окопы и походы. И когда бы снова, как когда-то, В достославные дни русского солдата, Он услышал голос командира - В рваных лапотках без славного мундира. На "ура" он бросился бы в схватку, Вспомнив старую солдатскую ухватку.
г. Ницца. 1943 г.
|
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |