|
Поэзия Белого Движения |
|
Лаура Цаголова
1/2
***
Я слышу:
Истязавшие некогда тело Моё, Напитавшие сумерки манной кровавой, Ваша истина – тлен, ваше слово – копьё, Ваши гончие демоны сыты расправой… Ваши смертные дети играют в любовь - В безнадзорные оползни спаянной плоти.
Вами названный вождь – коренной Душелов Расцарапывал высь, Как надежду в киоте Обесценивал вдребезги Красный Гонец – Арендатор земли в чернозёмах смиренья…
Ваш мистический страх – Мой терновый венец И Пасхальная Весть о свободе Спасенья.
11 апреля 2006 года
СТРАСТНАЯ ПЯТНИЦА
Даже, если погаснет лампада На исходе убранства высот, В эти сумерки пасынки ада Не получат карающих льгот! Не дождутся попятного стона От души, облачённой в печаль. Слишком явен у тверди амвона Аромат, призывающий Даль!
Апрель 2006 года.
*** Какая тлеющая хворь Так исказила правду Неба?! Земля заказывает требы За упокой целебных зорь…
Июнь 2005 г.
Осипу Мандельштаму...
Отмолчаться. Предать тишине Имена уличённых в раздоре.
И всего лишь?
За что это мне: В изнурительно-слаженном хоре Декламировать личный пример, Отбывая безмолвные годы…
Бунтари выбирают прицел Персонально объявленной ноты!
Отмолчаться? Покорно испить Ядовитое варево смуты? Чтобы правом на смертное «жить» Приумножить наследство Иуды? И свою испоконную горсть – Соль Земли, подслащённую Богом, Променять на советскую злость, Ту, что рвёт сухожилья пророкам. А потом, в сумасшедшем из снов, Где кишат мертвецами прозренья, Намолить этой злостью любовь Или выковать Чашу Терпенья – Неподъёмное чрево невзгод… Как Царь-Колокол – нем и не нужен, Та диковина переживёт Слабокрыло воздетые души.
Отмолчаться? Забиться в тиски – В неприступную глушь подсознанья? Обличением кровной тоски Избежать процедуры дознанья…
И всего лишь?
За столько крамол Нарифмованных от Сотворенья!
Но мой собственный письменный стол Приведёт приговор в исполненье.
1998 г.
САМОСУД.
"Везде грабежи, поджоги, убийства верных слуг Церкви и Царя... Какая везде скорбь, какие болезни, неурожаи! И за что всё это? За беззакония наши, которым нет числа"... Святой праведный Иоанн Кронштадский.
Мы будем эталонно умирать! Нас этим обнадёжило рожденье…
Двадцатый век – искомым наважденьем Вторгается в размеренную гладь…
Мы будем грызть пульсацию времён Закостенелой прозою проклятья, Сколачивая новые распятья Под алыми раскатами знамён…
Нам имя – горсть протравленных семян. Мы превзошли купца из Кариота! Нас выземлила грязная работа: Славяне, оскопившие славян, Обречены на вечный геноцид - На немоту отвергнутого Бога…
Теснённая предательством дорога – Безудержный Народный Суицид.
*** Будет однажды разгадана Вся моя тайная жизнь: Пальцы Святого Анатома – Ангела для укоризн Вскроют опальную музыку, Мысленных струн торжество… Всюду узлами (не узами!) – Это моё волшебство… Всюду штормящими нотами Обезображена гладь… Знать бы, какими свободами Небезопасно играть! Знать бы, которую истину Ополоумила ложь! Каждому вздоху – по выстрелу В сентиментальную дрожь… Каждому взгляду – по тлению Чревовещательных лун… Все подрасстрельные гении Знают свой Судный Канун: Час, когда Высь полновластная Изобличает тоску…
АНГЕЛ, поставив на к р а с н о е, ДУШУ ПРИСТАВИТ к виску!
ПОЭТАМ, ОСТАВШИМСЯ В РОССИИ
Сергею Есенину, Марине Цветаевой, Николаю Рубцову, Леониду Губанову, Борису Авсарагову...
Мы ждем все судьбы напролет… Мы каждый век пережидаем… В укромный час тела меняем… Посмертный сделав оборот, Спешим в отпущенную брешь Меж молотом и наковальней… Но мир надежный для невежд, Для испытателей – фатальный! Его заполонил прогресс И списки тел для комуфляжа…
Над млечностью библейских мест Давно сгустилась бездна, та же, Которую бессонный Бог Омыл освобожденным светом…
Мы каждый день вдыхаем смог Братоубийственной победы. Откормленные злостью слов, Себе пророчим бремя власти, Покуда Демон-Душелов, Нам дамой пик грозит на счастье. Он точно знает, до каких Грехопадений оставаться. А мир не милует своих, Уставших тленностью спасаться. Нам явь рифмует прозу сцен, Добившись выстрела из зала, Или дойдя ножом до вен, Или сорвавшись с пьедестала…
Нас опускают в пыль времен Под именами на потребу… И сорок дней от похорон Мы смертно ждем… …………………воды и хлеба!
ХОДАТАЙ
Всё бы так, да вот беда: Патоку моления Оплетает лебеда. Знать горчит сомнением В покаянных тропарях Радость маловерная…
Старый креститься монах: «Дело твоё скверное!»
От свечей тернистый чад… На душе распутица. То не вороны кричат, - Бесы баламутятся. То не прошлые грехи, Тяжба настоящая: За безбожные стихи - Серебро звенящее. За лукавое моё, - Тяготы прозрения: «Коль посеяла быльё, Не пожнёшь Спасения, Не отыщешь в закромах Зёрнышко медовое».
Слёзно молится монах За меня, бедовую…
Август 2000 года.
СТРАСТНАЯ НОЧЬ
И сон вспорола тень Креста! И явь кровавым мхом разлита...
Что делать мне? Считать до ста? Страница Библии открыта На той Главе, в которой Путь Преткнулся глыбою Голгофы…
В кромешной древности уснуть? Смирить в себе все притчи-строфы?
Представить вдруг, что Он не Тот, Ниспосланный в низины рока: Что целовал Искариот Лишь самозваного пророка, Что голоса учеников Не предвещали: «Ты – Спасенье!»… Венец терновый от врагов - Не богоборное глумленье.
И Третий День – не Отчий Вдох, А только хитрость приближённых.
В останках узников эпох Не числятся сердца крещённых.
И все библейские места, - Лишь мира прибыльная небыль …
НО СОН ВСПОРОЛА ТЕНЬ КРЕСТА, И РАЗРАЗИЛОСЬ СКОРБЬЮ НЕБО!
Апрель 2006 года.
"ЕСЕНИНЩИНА"
Было сердце… Стыло Ныло… Колыбелило тоской… Неразборчиво любило… Принимало на постой Первых встречных святотатцев В эполетах шутовских, Корифеев провокаций Из подземных мастерских…
Было тело… Похмелялось Манной скошенных лугов… Кровожадно поминалось Терпкой завистью волков Разьярённого кагала. Хищношёрстным часовым От щедрот перепадало – «Все пройдёт, как с яблонь дым»…
Было СЛОВО… Бередило… Набродило колею: От рожденья – до могилы Бутафорскую петлю, Заключительную небыль С тайной выноса в тираж…
Было всё…
Паденье в Небо - Высший Русский Пилотаж!
РАЗРУШЕННЫЕ ХРАМЫ
Не вершины Господни! Бездонные пропасти смут, Что вобрали в себя Вопиющее эхо радений… В оскверненных пределах Купели не голуби вьют! Волчья стая ворон Собирает осколки падений…
Всюду перья да пух – Православные памятки душ…
Славить, право, кого За увечно истертые лики?!
Все вершили свой грех В бескрестовом азарте кликуш. Все оставили здесь Пятизвездия Красной Улики. Пять скребущих лучей, И еще сотни сотен по пять Сняли кожей с Христа Позолоченный след упований… Стены сдавлены мхом, Чтоб святые не смели роптать, Оглушая живых Русским зодчеством иносказаний.
Июль 2002 г.
К РОССИИ
Твои поля проела моль междоусобных лет. Следы твоих богатырей лакает волчий след. Тобою вскормленных птенцов баюкают войной И камни взорванных церквей – расписаны золой. И никого, чтоб возлюбить остаточную даль! Всем миром, душами в горсти, выплачиваем дань. Кто точит лезвие ночей для памятных расправ, Кто чёрным хворостом могил терзает проседь трав. Твоим присяжным звонарям не снится тишина: Набат вымучивает весть: «Ты Выси лишена!»
*** Здесь нет небес! От смут земных… И Свет, как тьма стоит, бескровен… Крестами сброшено с часовен, Сердцебиение святых…
ИНОСКАЗАТЕЛЬНАЯ ЯВЬ
Петля издёвки вековой – Тропою каторжных хождений…
И мир, как пёс сторожевой, Пугает злобою прочтений…
И ошипованный разбой Больных прогрессом поколений…
Прикладом потчует Конвой Попытку вольных отступлений. Ни шагу в собственную Высь. Неподчинение – побегом!
Мы слишком кротко родились Под, заострённым твердью, Небом.
Мы – обреченные птенцы Фатальных схваток истребленья.
Плетут терновые венцы Блаженным узникам Прозренья!
Дрессура спаянных времён – Живучий охлыст святотатства… Нас отдирают от икон За веру в ангельское братство, За расточительную страсть Всея Души, спасая души…
Слепящий серп – слепая Власть, Законодателей удуший, Трудоспособный инструмент Для трепанации юродства…
Но смерть – спасительный фрагмент Библейской тяжбы первородства!
Ноябрь 2005 года.
1/2
|
|
Белизна—угроза черноте… (М. Цветаева) |
